— А его спаривали?
— Иногда спаривали, но необходимости в этом не было. Появление нового Шардика всегда зависело от знаков и знамений, от божьей воли, а не человеческого умысла. Да, время от времени тугинда понимала, что ей с девушками надо покинуть Квизо и найти в горах или лесу медведицу для Шардика. Но обычно он просто доживал до своей видимой смерти, а они находили и приводили на священный остров возрожденного Шардика.
— Но как?
— Древние жрицы знали способы, которые знаем и мы — вернее, надеемся, что знаем, ведь они уже очень давно не применялись: дурманные зелья и разные тайные приемы, позволяющие усмирить Шардика, хотя и ненадолго. Но ни одно из средств не было верным. Божью силу, воплощенную в земном теле, не погоняешь туда-сюда, как покорную корову, иначе разве внушала бы сила эта восторг и благоговейный трепет? Когда имеешь дело с Шардиком, всегда остается неизвестность, опасность и угроза смерти — вот единственное, в чем можно не сомневаться. Владыка Шардик требует от нас все, что у нас есть, а у тех, кто не желает отдать по доброй воле, может и силой отобрать.
Тугинда умолкла и устремила отсутствующий взгляд в темноту, словно вспоминая былое могущество и величие Шардика, обитателя Ступеней. Наконец Кельдерек нарушил молчание:
— Но… те славные времена закончились, сайет?
— Увы, да. Подробности произошедшего мне неведомы. Свершилось святотатство столь гнусное, что о нем избегали говорить и даже думать. Знаю лишь, что тогдашняя тугинда предала Шардика, предала свой народ и себя саму. Там был один человек — нет, он недостоин зваться человеком, ибо только отверженный богом дерзнул бы пойти на такое! — один странствующий работорговец. И она… с ним… ах!..
Тугинда задохнулась и несколько мгновений молчала, крепко прижимаясь к стволу квиана, дрожа от ужаса и отвращения. Немного успокоившись, она продолжила:
— Он… он убил Шардика и вместе с ним многих священнослужительниц. А остальных взял в рабство, и женщина, прежде звавшаяся тугиндой, уплыла с ним вниз по Тельтеарне. В Зерай они сбежали или в какие другие края — я не знаю, да это и не важно. Бог видел все, что они сотворили, но у него дней много, и с мщением он порой не торопится… Потом враги Бекланской империи восстали и напали на нас, но у нас не осталось отваги и мужества сражаться с ними. Они захватили столицу. Верховный барон погиб от руки неприятеля, а немногие уцелевшие подданные бежали через равнину и Гельтские горы к берегам Тельтеарны в надежде спасти хотя бы свою жизнь, укрывшись на островах. Они переправились на Ортельгу и разрушили за собой насыпную дорогу. Враги оставили их там копаться в земле да рыскать по лесу, поскольку уже завладели Беклой и всей империей и не считали нужным тратить время на штурм последней твердыни, последнего прибежища отчаявшихся людей. Захватчики отдали нам и Квизо, потому что остров — даже оскверненный и опустошенный — вселял в них страх. Но они поставили одно условие: Шардик никогда впредь не должен вернуться — и долгое время, пока не отпала необходимость, пристально следили, чтобы такого не произошло.
