Повернувшись спиной к «мертвому поясу», Кельдерек и Тафро зашагали к городу по узкой тропе между конопляными полями. Там и сям женщины несли воду с реки или унавоживали уже сжатые поля. Однако работниц в этот час было мало: близилось время ужина. Над деревьями впереди поднимались в вечернее небо струйки дыма, и вместе с ними, из какой-то окраинной хижины, взмывал вверх чистый девичий голос, поющий песню:
Сегодня ночью он придет ко мне.
Я красные цветы воткнула в косы
И запалила лампу на окне,
Горит она, горит.
Сенандрил на кора, сенандрил на ро.
В голосе слышалась неприкрытая нежность и удовлетворение. Кельдерек взглянул на Тафро, мотнул головой в сторону, откуда доносилась песня, и широко улыбнулся.
— Ты что, совсем не боишься? — сердито спросил Тафро.
Лицо Кельдерека вновь приняло серьезное, озабоченное выражение.
— Предстать перед верховным бароном и сказать, что ты наотрез отказался сообщить шендрону то, что знаешь? Да ты совсем спятил, верно! Зачем дурость-то творить?
— Просто тут дело не такое, чтоб скрывать или обманывать. Ведь бог… — Он осекся.
Тафро не ответил, лишь протянул руку, требуя отдать оружие — нож и лук. Кельдерек молча подчинился.
Они подошли к первым хижинам, из которых плыли запахи стряпни, дыма и помоев. Мужчины уже возвращались с дневной работы, и женщины стояли в дверях, клича детей или болтая с соседками. Хотя иные из них с любопытством взглядывали на Кельдерека, неохотно плетущегося за посыльным шендрона, никто с ним не заговорил, никто не окликнул и не спросил, куда они направляются. Внезапно к Кельдереку подбежал мальчонка лет семи-восьми и схватил за руку. Охотник остановился.
— Ты сегодня придешь играть, Кельдерек? — спросил ребенок.
Кельдерек заколебался:
— Ну… не знаю. Нет, Сарин, сегодня вряд ли приду.
— Почему? — разочарованно протянул мальчонка. — Ты поранил плечо — поэтому, да?
— Мне нужно пойти и рассказать кое-что верховному барону, — просто ответил Кельдерек.
Подошедший к ним мальчик постарше расхохотался:
— А я должен до рассвета встретиться с правителем Беклы — вопрос жизни и смерти. Не дурачься, Кельдерек. Разве ты не хочешь поиграть сегодня?
— Пойдем уже, а? — раздраженно буркнул Тафро, переступая с ноги на ногу в пыли.
— Нет, я правду говорю, — заверил Кельдерек, не обращая на него внимания. — Я иду к верховному барону. Но скоро вернусь: либо сегодня вечером, либо… ну, завтра, наверное.
Он повернулся и зашагал по дороге, но мальчики трусцой побежали рядом.
