Дорогой профессор | страница 104

Глаза обычного цвета синий электрик стали такими мутными, сродни индиго.

- Убирайся, - слово прорезало тишину, будто нож.

- Что?

- Убирайся.

Я окинула взглядом все его тело. Руки дрожали, прижимаясь к бедрам, а кулаки сжимались со всей силы. Не в пугающем смысле. Скорее он просто пытался сдержать собственный гнев.

- Я неясно выразился, Дарси? - прорычал он. - Убирайся!

Я глубоко вдохнула и развернулась. Открыв дверь, быстро вышла на улицу. И едва успела спуститься на нижнюю ступеньку, Китон захлопнул за мной дверь так громко, что я споткнулась на ровном месте.

На улице было холодно, но неприятный горячий пот покрывал затылок, а мозг работал на повышенных скоростях. Разве мой вопрос реально был настолько обидным? Что в нем было настолько скверным, что этот мужчина за несколько секунд от состояния смеха надо мной дошел до холодной ярости?

Потерла пальцами грудь и остановилась возле дверцы своей машины. Оглянувшись через плечо, еще раз осмотрела дом. Я почти могла почувствовать его силуэт в окне.

Вина пронизывала тело, вызывая тошноту.

Хотела бы я знать почему.

Звук захлопнувшейся двери эхом отдавался от стен его тихого дома. Это было мгновение полной потери контроля, выплеском злости, которую Джордан был не готов ощутить во время допроса Дарси.

Ему не следовало так на нее орать, и вина уже осела глубоко в его сердце. Здравый разум твердил, что она лишь пытается защитить себя. Но блядь. Ебаный ад. Конечно, вне сомнений, Дарси стала копаться в его прошлом. Девушка была достаточно умна, чтобы нарыть информации и дразнить его всем этим.

Не то чтобы ей удалось многое узнать. С тех пор прошло четыре года. Четыре долгих чертовых мучительных года с тех пор, как его прошлое было похоронено глубже, чем Дарси могла бы копнуть.

Джордан схватил ближайшую от него вещь - стакан - и швырнул его. Пролетев через комнату, тот ударился о стену чуть выше камина. И разбившись от удара, рассыпался крошечными осколками по ковру.

Но это ни на каплю не уняло его ярость.

Злость. Вину. Разочарование.

Он сдерживал их в себе так долго, пытаясь иссушить каждый кусочек тех советов, что ему когда-то давали.

- Тебе нужно поговорить об этом, - советовал ему его врач. - Ты только причиняешь себе боль, сдерживая все внутри.

- Чепуха, - говорил на это Джордан.

Это было чепухой четыре года назад и было ею сегодня. Та часть его жизни, что Джордан оставил в Колорадо. Она была причиной, по которой он уехал. Он не хотел слышать все это поучительное дерьмо - о том, как разговоры могут помочь его душе и как молитва исцелит сердце.