— Долго будешь булки мять? — полюбопытствовала я.
Мое эго наслаждалось видом зависшего Ардэна. Я осклабилась, ожидая, когда меня — таки одарят сообщением о цели очередного визита.
— Ну, — сурово произнесла я.
— Ты влезла в базу данных, — не менее сурово произнес командир. — Ты не имела на это право. Ты понимаешь, что за подобное я могу наказать тебя?
— Не-а, мне Система сама предложила, — сдала я всезнайку. — Почему, кстати, был закрыт доступ?
Кареглазый хмыкнул и стер с лица заносчивое выражение.
— Не страшно? — поинтересовался он.
— Дрожу и плачу, — усмехнулась я. — Так почему закрыл допуск?
— Хочешь узнать обо мне, спроси у меня, — с намеком ответил Ардэн.
Не проняло. Я продолжала вопросительно смотреть на командира «Гордости». Он не только себя, но и Рому закрыл, я продолжала ждать пояснений. Изображение кареглазого пошло рябью и исчезло. И только я решила, что он сбежал, как Ардэн новь объявился.
— Грейн сегодня на вахте, так что скоро сможешь задать мне свои вопросы лично, — быстро проговорил он и опять собрался линять, но я взвилась:
— Какая вахта, нехристь? У нас шоппинг! Кто меня по магазинам поведет? Мне прибарахлиться надо!
Должно быть, совесть все-таки есть и аттарийцев, потому что мне бросили:
— Не понял половину из того, что ты сказала, но на вахту Грейн заступит вечером. Перед ужином зайду.
И исчез, а я осталась в очередном офигее и с четким желанием нажаловаться Роме. Что за беспредел, в конце концов?! Да это использование должностных полномочий в личных целях! Хотя… Еще одна опция Инессы Журавлевой подняла голову — любопытство. А какого, собственно говоря, хрена я теряюсь? Ну, послушаю инфу из первых рук. Заодно прощупаю почву на тему собственного будущего на Аттарии, а то Рома заходится от восторга при словах о своей планете, а я пока не вижу там для себя светлых перспектив. А еще узнаю, нельзя ли меня вернуть домой.
Посмотрела на ложе страсти и сразу загрустила — мне в жизни такой марафон не устраивали, да и такого шикарного мужика я даже в своих мечтах не видела. Но есть стойкое убеждение, что мужики везде одинаковые, хоть на Земле, хоть на Аттарии. А затем мысли перетекли на Рому и Ардэна. Интересно, какие у них отношения, если Дима позволяет себе такой наглый подкат.
— Однако я одеться хочу, — произнесла я вслух, устав сидеть в полотенце.
Дверь зашипела, и в каюту ворвался Рома. Физиономия у него была такая, что я благоразумно придержала свой яд, решив выплеснуть его попозже. Мой синеглазик остановился посреди каюты, закрыл глаза и шумно выдохнул. После посмотрел на меня и настороженно спросил:
