— Ну и тоска-а-а, — выдохнула я. — И как вы так живете?
— Так и живем, — развел руками Роман. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, что привлекло меня в тебе, кроме хорошенького личика и приятной фигурки? — я мотнула головой. — Твоя непредсказуемость, полное отсутствие логики в поведении и импульсивность.
— Сам дурак, — оскорбилась я.
— Вот, о чем я и говорю. Ты прелесть! — он рассмеялся, приобнял меня за талию и повел в сторону своего обиталища… нашего. Я вырываться не стала, пока не стала.
Но в каюте благоразумно отошла в сторону. Горящий взгляд аттарийского самца демонстративно проигнорировала и уселась в кресло, оказавшееся мягким и удобным. Обстановка в каюте вообще как-то мало стыковалась с моими представлениями о том, как должно выглядеть жилое помещение на космическом корабле. Было здесь все как-то по-домашнему, что ли.
— Открой окно, — попросила я, потому что сидела как раз напротив той самой стены, через которую смотрела на астероидное поле.
Рома выполнил мою просьбу и уселся прямо на пол, прижавшись спиной, казалось, к пустоте, потому что за этим панорамным иллюминатор опять был космос. Он рассматривал меня, а я старалась не сверкать отсутствием трусиков. Знаю я уже этого кобеля, уже пристраивался к честной русской девушке земного происхождения. Чтобы прервать неловкое для меня молчание, я спросила:
— Чего эта тощая стерлядь ко мне прицепилась?
— Кто? — синеглазый задумчиво потер подбородок.
— Баба эта, которая про место сказала, — пояснила я, устало вздохнув.
— А, Хельгар? — Рома усмехнулся. — Во-первых, она из высокопоставленной семьи, гонора много. А во-вторых, — мой инопланетянин широко улыбнулся, — это та самая женщина, с которой мы расстались, посчитав отношения лишенными продуктивности. Ну и, в-третьих, Хельгар решила, что ее парой может стать Дмиртаилиан.
— Кто-о? — я прибалдела от имени.
— Ардэн, — рассмеялся Рома. — Непривычные имена, понимаю.
— Да уж, — хмыкнула я и попробовала повторить. — Дмитраил? Не, Дмитр… Тьфу, Дмитрий, так понятней. Димка Ардэн, — хохотнула я. — Окрестили неруся. — Роме заметно не понравилась моя операция с именем командира. Его проблемы, я ломать язык не собираюсь. — Почему остальные такие замороженные были? От простого тоста вообще задрожали.
— Ин, ты же для них примитив, то есть непредсказуемая. Тебя просчитать невозможно, — рассмеялся синеглазик. — А твое «вздрогнем» восприняли буквально, тем более предыдущая фраза была полностью лишена смысла и привычной логики.
