— Ну. Ты же патрульный. У вас есть мастера. Мастера — единственное оружие против Серых. И это оружие было в твоих руках. Курт не успел ответить, что оружие это было не у него в руках, а шлялось где-то поблизости. В дверь решительно постучали, и когда Ойген открыл, вся кухня и прилегающий к ней коридор наполнились голосами. Громкими голосами и громкими звуками. Курт натянул на голову одеяло.
— Ну, мне пора, — Ию решительно направился к выходу. — Мне нельзя сниматься в этом кино. Совершенно секретно, сам понимаешь.
— Да ну нафиг, — обреченно выдохнул Курт и схоронился под одеялом. Голоса доходили до него как через вату. Мимо него прошуршал и скрылся в другой комнате Юстас. Ойген громко ругался с кем-то — бедный парень, совсем ему нервы истрепали.
— Я не разрешаю снимать в своем доме!
— Но у нас есть разрешение от вашего руководителя.
— Нет у меня руководителя!
— Но у нас есть разрешение. Перепалка приблизилась, видимо, переползла в комнату. Голоса окружили кокон, из которого Курт не был готов вылезать.
— Хм, он что, умер? — совсем близко раздался знакомый голос. — Я откину одеяло, а ты сними крупным планом. Курт отогнул одеяло и подарил полный ненависти взгляд Виктору, нависшему над ним.
— Ой, — сценарист отшатнулся и залился краской, — извините. Пытаясь скрыть смущение, он обернулся к Ойгену, протянул ему несколько листов бумаги, исписанных непонятным почерком.
— Это ваши слова, которые нужно будет зачитать. И напишите печатными буквами ваши имя и статус. Зря он это, ох зря. Бумаги полетели в лицо Виктору, Ойген прошел через всю комнату и скрылся в соседней, хлопнув дверью с такой силой, что Курт прищурился, надеясь увидеть трещину, бегущую по стене от косяка. Но трещина не бежала, а бывший одноклассник только что бросил его на растерзание киношникам.
— Виктор, послушай… Собравшись с силами, Курт привстал, поманил к себе рукой сценариста. Тот, округлив глаза, наклонился. Курт крепко ухватил парня за модный шарф.
— Если вы немедленно не свалите, я выгоню вас всех жить на мороз.
Я не шучу. Виктор осторожно выпутался из шарфа. Отошел, перебросился парой слов с режиссером:
— Те двое были готовы разговаривать.
— Угу.
— Ну его?
— Угу. Киношники зашаркали, оператор принялся сворачивать камеру.
— Мы сняли достаточно, — меланхолично заметил режиссер. Они развернулись и радостной толпой двинулись на выход.
— Спать вам в снегу, — мстительно прошипел Курт.
— Тебе тоже, — заметил Ойген, нарисовываясь в дверном проеме. — Мне хватит одного постояльца, который выздоровел, но почему-то решил, что жить у меня лучше, чем в общаге Университета.
