— Я хотел посмотреть, не идет ли кто за тобой. За нами могли следить. Нужно быть очень осторожными.
— А как вы вчера выбрались из нашего дома?
— Ты ждал меня у ворот? — усмехнулся парень. — А я вылез на чердак, потом через отверстие в крыше на соседнюю крышу и — вниз. Но скажи мне лучше, что там было дальше. У меня теперь мало времени.
Генрих наскоро рассказал о печальном конце Вольфи и обо всем, что ему сегодня ночью говорила мать.
Белокурый наморщил лоб.
— Твоя мать, конечно, права. Но куда, ты говоришь, она тебя послала? К дяде Римеру?
— Да.
— Не ходи туда, малыш. Твой дядя Ример уже не живет там.
— А где он живет?
— Со вчерашнего вечера он, как и твой отец, живет в какой-то тюрьме. Если ты пойдешь его разыскивать, схватят и тебя.
— Куда же мне итти? Домой нельзя…
— Не бойся, Генрих… Сейчас. Минутку подумаю.
Он посмотрел на свои ручные часы.
— Теперь десять часов. Слушай меня хорошенько, Генрих. Иди садись где-нибудь на скамью, чтобы тебе видны были башенные часы. Жди там до половины двенадцатого. А тогда иди на вокзал. Ты знаешь, где вокзал?
— Знаю.
— Ты должен там быть ровно в двенадцать часов. Только ровно в двенадцать, малыш.
— Ладно, — кивнул Генрих.
— На углу справа увидишь будку, где торгуют фруктами и овощами. Ты иди прямо туда. Придет женщина, пройдет мимо тебя и скажет «Генрих». Она на тебя и не посмотрит, а ты иди за ней. Не заговаривай с ней: никто не должен заметить, что вы друг друга знаете. За тобой ведь могут следить.
— А что же будет дальше? — спросил Генрих.
— Сейчас не могу тебе сказать. Но все будет хорошо. Ты попадешь к хорошим товарищам.
— А мама будет знать, где я? Она ведь думает, что я пошел к дяде Римеру.
— Она тебя найдет, Генрих. Все наши товарищи держатся вместе. До свиданья! Ты храбрый, умный малый и будешь хорошим товарищем. Когда увидишь мать, можешь ей сказать, что ты спас Карла Бруннера.
Карл Бруннер улыбнулся Генриху, вышел на улицу и исчез в толпе. Генрих медленно пошел в сторону вокзала. Времени было еще много. Неподалеку была колокольня с часами, окруженная садиком. Генрих присел на скамью и стал ждать. Утром он так спешил, что почти не ел, и теперь был голоден. Мать сунула ему в сумку хлеб и маргарин. Но Генрих думал: «Может быть, после нечего будет есть — пускай лежит».
В половине двенадцатого он встал со скамьи и пошел в сторону вокзала. Это было не очень далеко. Перед вокзалом была большая площадь. Генрих сразу увидел по правую сторону фруктовую будку. Но там стояла очередь, по крайней мере двадцать женщин. Это его встревожило. Как же он узнает ту, что должна с ним заговорить? Женщины в очереди сильно шумели, потому что овощи опять подорожали. «Что же вы с нами делаете? Просто житья нет бедным людям!» кричали в очереди. Как тут услыхать, когда тебе тихонько скажут «Генрих» и пройдут мимо? А если он ее не найдет, что же с ним будет?
