— Пустите! — ревел Эвальд. — Мой отец — капитан, он вас велит наказать…
— Рассказывай! — кричал шуцман. — Идемте со мной. Мы уж там поговорим, какие пимфы, какой капитан.
И шуцман потащил воющих мальчишек за уши к дереву, на котором висела записка.
— Это что такое, а? — орал он. — «Рот фронт», а? Коммунистическую агитацию разводить? Красные паршивцы! Вот уж вам достанется!
— Неправда! Это не мы повесили записку. Мы настоящие гитлеровские пимфы. Вон тут под хворостом наша форма…
— Где?
— Тут, тут! — кричал Эвальд. — Сейчас вы увидите. И я скажу своему отцу, как вы с нами обращались. А его отец — директор банка.
Он стал поспешно разгребать ветки. Второй ему помогал, и даже третий присоединился к ним, потому что шуцман перестал кричать. А шуцман потому притих, что ему стало неспокойно: а может, и вправду отец этого мальчишки капитан, а того — директор банка? Тогда ему здорово достанется за грубость…
— Отец сообщит начальнику полиции, как вы нас били! — кричал Эвальд, лихорадочно раскидывая хворост.
— Я вас не бил, — пробурчал шуцман, понизив голос.
— Где же наша форма? — тревожно прошептал сын директора банка.
Но шуцман услыхал его.
— Ну, где же форма? — спросил он погромче, но все еще осторожно: а вдруг из-под веток покажутся костюмчики?
— Сейчас увидите! — кричал Эвальд. — Вот, вы видите, ботинки с чулками…
— Да, но форма, где ваша форма?
— Одну минуточку! — откликнулся Эвальд. Теперь он шарил руками прямо по голой земле.
— Ну, где же она? — снова спросил шуцман, громко и нетерпеливо.
— Сейчас, сейчас… — бормотал Эвальд. — Она же здесь была. Она должна здесь быть…
И — шлеп! — попал рукой во что-то мягкое. Когда он отдернул руку, она была зеленая до локтя, и на его голые ноги стекала жирная краска.
— Ах вы, голодранцы! — снова заорал полицейский. — Так вы обманывать полицию? — И он снова схватил Эвальда и директорского сынка за уши.
— Но, право же, наши костюмы были здесь, господин шуцман!
И все трое сделали последнюю отчаянную попытку найти костюмы там, где их уже не было. При этом они попали в ведерко и опрокинули его, так что у всех по рукам так и потекла жирная зеленая краска.
— У нас украли костюмы! — разревелись они и стали тереть глаза руками.
Теперь у них и лица были зеленые. Толстые красные щеки Эвальда все были в пятнах. У пимфов был вид, совсем как у клоунов в цирке, — да нет, еще смешнее. Они бы рады были убежать, но разве эти неженки могли бегать босиком по камням и колючкам?
