Как Океан себе жену искал | страница 3

К счастью, не знал он, как она смеялась над ним, когда он ушел.

— Вот уж знатного гостя ты привел, братец! Если он всегда двух слов связать не может, то не мудрено, что ты его на совете обошел!

И когда к ее дому днем и ночью шли морские подданные с драгоценными дарами, она, смеясь, возвращала их обратно. Оксан бушевал так, что волны грозили сокрушить берег, но пока заставлял ураганы обходить гору Орив.

Ховар пробовал образумить сестру, но она была непреклонна.

— Если бы я не смеялась, я бы рассердилась! — свела она брови. — Неужели ты этого хочешь?

И Ховар поспешил оказаться.

— Пусть не пытается меня купить! — сказала Орив, и подарки в конце концов иссякли, ведь Океан терпением не отличался. Теперь он принялся терзать ее гору: точил песком, крошил ядовитыми растениями, расшатывал бурями.

Но Орив не сдавалась, хотя подруги начали упрекать ее за неразумие.

— Если он разрушит твой дом, что будет с твоей силой? И кто тогда захочет тебя взять? — спрашивали они.

— Он хочет, чтобы я стала его женой, потому что больше никого не нашел! — отвечала Орив. — А я на это не согласна!

И она раскалила гору до предела, так, что течения обжигались и убегали в испуге, гибли ядовитые растения, а песок плавился и покрывал гору острейшим стеклом, только укрепляя ее защиту.

Тогда Океан заставил все воды уйти с горы Ховар и сказал брату Орив, что, если та не выйдет за него замуж, озеро иссякнет навсегда. Испугавшись за свой народ, Ховар отправился к сестре.

Орив не уступила, но попросила помощи у подруг-ветерниц, и они три дня и три ночи гнали самые тяжелые и многоводные тучи к горе Ховар, и озеро наполнилось заново. Океан только ярился, ведь он повелевал водой, а не воздухом, и ничего с ветреницами поделать не мог.

— Я стану его женой, когда вода загорится! — смеялась Орив.

Водных духов, что просачивались в малейшую щель, она ловила сетью из солнечных лучей и вплавляла в стены, делая их силы частью горы.

Неизвестно, как Океан узнал про эти слова, но они заставили его отказаться от осады. Он спустился в самую глубокую из пещер под дворцом, и не показывался никому всю зиму, весну и часть лета… Только потоки воды со странным привкусом, поднимаясь снизу вверх и закручиваясь, немало озадачивали и смущали его подданных.

Когда он наконец вышел, в руках его была прозрачная, заполненная доверху простая стеклянная чаша. Зайдя на минуту в сад, он сорвал лучший из своих алмазных цветов, взнуздал самое быстрое из течений и приказал тому поспешить к горе Орив.