Стоит ли говорить, что когда наступил экзамен по конно-саперному делу, экзаменовавший нас Свирский и виду не показал, что знаком с нами? Стоит ли говорить, что этот экзаменатор спросил каждого именно про то самое, на что он ему указал в Инженерном замке?.. Стоит ли говорить, что каждый из нас получил на этом экзамене прекрасную отметку?..
Да, это была грязненькая история — сознаюсь!
Ученики Басевича представляли собой очень разношерстное сборище во всех смыслах. Тут были тонко и всесторонне образованные молодые люди с законченным университетским образованием, как например, лейб-гусар Танеев — родной брат известной Вырубовой[59], и сын оберцеремонимейстера двора и начальника «Собственного его Величества кабинета» — молодой человек, окончивший целых два факультета. Тут были князья: Вяземский, Оболенский, Кочубей — все блестяще закончившие высшее образование в Лицее или Училище правоведения. То были люди во всех смыслах «очень приличные»… Были и не приличные, как например армейский улан П-ский и драгун П-ов — принципиальные забулдыги самого дурного тона, заслуженные и почетные венерики, гордые своим неприличным недугом, вышибленные с треском из юнкерских училищ за дурное поведение, разгул и неуспеваемость в науках — циничные и глубоко развратные типы, про которых обычно говорят, что «они незаменимы в мужской компании». Был тут и армейский гусар Андриевский — сынок Орловского губернатора — шепелявящий молодой тупица и кутила, не смогший за неспособностью окончить даже средней школы. Для этой категории учеников Басевич был последней ставкой, последним шансом «выйти в люди» и стать добрыми армейскими офицерами. (Дорога в гвардию была для них закрыта навсегда). Только один Басевич мог еще спасти эти пропащие головушки, и Басевич из кожи лез вон — но спасал!.. Драл деньгу — но все-таки спасал… Помню, как-то раз, еще до нашей встречи со Свирским, у нас выдался такой день, когда мы все от зубрения, что называется, «дошли до ручки» и почувствовали себя настолько переутомленными, что перестали понимать своего учителя, а он, кстати, и голос вовсе потерял. Голова трещала от наук. Глаза учеников неестественно блестели, тупо устремленные на Басевича, который вдруг замолчал, внимательно оглядывая нас.
— Вот что, юноши, — хрипло произнес он после длительной паузы, — я вижу, что так больше нельзя…, и я предвидел, что настанет такая минута всеобщего отупения. На сегодня хватит. Вы свободны до завтра. А сегодня… сегодня встряхнитесь, юноши. И чтобы встряска была хорошая — вот мой совет!
