– Ну, – Эван поднял стакан, – мой дорогой друг, давай же выпьем за то, что мы все еще живем на этом свете, дышим, видим и пьем!
Винсент усмехнулся, и комнату огласил перезвон бокалов. Первый стакан абсента прошел легко и непринужденно, по старой традиции, Уэйнфилд и Грэй даже не разговаривали, а когда последние расплавленные капли горечи исчезли, Эван тут же сделал еще.
Второго тоста не было, и художник устроился на диване поудобнее, в углу, вполоборота к Винсенту.
– А теперь рассказывай, мой дорогой друг, как твоя личная жизнь?
Винсент и сам не помнил, когда и при каких обстоятельствах Эван узнал о том, что их с Анной почти ничего не связывает. Вполне вероятно, он догадался сам: Грэй был куда умнее и проницательнее, чем порой казался. В любом случае, он не задавал лишних вопросов, а у Винсента не было желания вдаваться в подробности.
– Гм… ну, я познакомился с Кристиной.
– Как интересно. Она хороша?
– Весьма. Но мне просто нравится проводить с ней время.
Эван хихикнул:
– Ты еще скажи, что у вас даже секса не было.
– Зачем врать. Разумеется, был. Впрочем, у нее с Фредериком тоже.
Эван с удивлением посмотрел на Винсента, но опять воздержался от лишних вопросов. У него никогда не было братьев или сестер, а с родителями он давно не общался, и Винсент знал, как сложно Грэю понять все это. Понять и принять то, что для Винсента всегда было само собой разумеющимися вещами.
– Познакомишь нас? – улыбнулся Эван.
– Может быть. Если будешь вести себя прилично.
– Я? – Эван сделал круглые глаза. – Да я всегда веду себя прилично, ты что!
– Разве? По-моему, в тот раз, когда ты попытался залезть под юбку моей сестры, ты вел себя не очень-то прилично.
Эван помрачнел. Он прекрасно помнил тот вечер, когда оказался на приеме, организованном Уэйнфилдами. Тогда он явно перебрал лишнего и полез к Анабель, которая ему всегда нравилась. Когда Винсент это увидел, он настолько рассвирепел, что выгнал Эвана вон. Удивительно, как в тот вечер он еще не ударил Грэя. Правда, на следующий день Эван пришел извиняться и перед Анабель, и перед ее братом, и, кажется, был искренне расстроен и смущен.
Опустив глаза, Эван пробормотал:
– Можно не напоминать о том случае. Мне до сих пор стыдно.
– Это хорошо. Значит, ты понимаешь, что вел себя очень не красиво.
Эван с досадой взглянул на Винсента и залпом допил абсент.
– Хорошо, – он решил сменить тему. – А теперь расскажи, как ты сам.
– Меня мучают кошмары, а еще много работы.
