– Спасибо за кофе.
– Пустяки, – пожала плечами Кристина.
Сидя за столом ее светлой кухни, Винсент уже надел темные очки, но на самом деле, таким он казался даже привычнее. Выглядел он помятым, но, по крайней мере, не простыл. На самом деле, Кристина этого опасалась, когда дрожащий и промокший Винсент явился накануне ночью.
– У тебя тут симпатично, – заметил он.
Кристина огляделась, как будто видела собственную кухню в первый раз.
– Кажется, для тебя светловато.
– Есть немного. Но все равно симпатично. Мне нравится сочетание белого и красного.
Кристине тоже нравилось, поэтому ее белоснежная кухня изящно разбавлялась красными цветами, тарелками и салфетками. Пропитанная едва уловимым запахом апельсинового сока, она действительно выглядела уютно, но Кристина подозревала, что Винсент говорит о ней только потому, что не хочет обсуждать причины собственного появления в половине первого ночи.
Налив кофе и себе, Кристина уселась напротив гостя.
– Может быть, расскажешь, что произошло?
– Мы поссорились с Фредериком.
– Гм, – Кристина нахмурилась. – И ты решил отсидеться здесь?
– Нет. Просто не знаю, что ему сказать.
– Он был так не прав?
– Наоборот. Он прав.
Кристина ссоры не любила и терпеть не могла в них участвовать, но отчасти могла понять чувства Винсента. Она отлично помнила, как разругалась с Ником в пух и прах только потому, что забегалась и не организовала им какую-то встречу. Ник был прав, упрекая ее, но Кристина просто не могла этого признать, и еще неделю их отношения были крайне натянутыми. Даже чувствуя себя виноватой, Кристина не могла в этом признаться – ей было попросту стыдно.
Винсент поправил рукава рубашки. К счастью, его одежда успела просохнуть к утру.
– Он прав, но мне все равно нечего ему сказать. От того, что он прав, я не изменюсь.
– И что ты собираешься делать?
– В смысле?
– В смысле, когда ты вернешься домой?
Винсент улыбнулся:
– Хочешь побыстрее меня выпроводить?
– Нет, конечно. Только ты не можешь отсиживаться здесь вечно.
