– Да. Но я всего лишь беседую с картами. Очень увлекательно.
– Верю.
Анабель замерла над разложенными картами, вздохнула и собрала их в кучку.
– Ты, похоже, и сама кое-что знаешь, – заметила девушка.
– Немного. Моя бабка увлекалась подобными вещами. Она держала магический салон.
– Даже так!
– Она умерла во время одного из своих спиритических сеансов.
– С духами надо обращаться аккуратно.
Анабель собрала все карты и сложила их в аккуратный бархатный мешочек. Поднявшись с ковра, она, не прощаясь, покинула гостиную. А Кристина не могла не вспомнить о маленькой потайной комнате, проход в которую открывается за кроватью Анабель. Маленький музей смерти, как назвал его Фредерик.
Он и сам вскоре появился, одетый и умытый, так что не осталось и следа от сна. В руках у него дымилась чашка, судя по запаху – кофе.
– Прости, что не встретил тебя сам, – сказал он, усаживаясь в кресло. – Лег спать только под утро.
– Я так и поняла. И, честно говоря, не хочу знать деталей твоих магических действ. Я здесь по другому поводу.
– Правда? Я думал, ты пришла ко мне.
– Не льсти себе. Винсент сказал, Анна принесла фотографии с нашего вечера.
– Так ты хочешь посмотреть «части тела».
Фредерик улыбнулся и подошел к столу в углу комнаты. Оттуда он достал пачку фотографий и протянул ее Кристине. На самом деле, девушка ожидала чего-то более пафосного: например, фотоальбом, или формат А4. Но это были всего лишь обычные матовые фотографии.
Кристина, не торопясь, смотрела их. И не переставала удивляться: ей не очень нравилась Анна, порой бывавшая просто невыносимой. Но невозможно было не признать несомненный талант ее даже спонтанных работ. В кадрах было что-то неуловимое и теплое, что люди более поэтичные называют душой.
Хотя изображение вряд ли можно было назвать таким уж невинным. Как и хотела, Анна сделала красивые обнаженные кадры человеческих тел, естественных и прекрасных. В этом не было искусственности, как во многих подобных фото. И хотя от некоторых кадров более стеснительных людей точно вогнало бы в краску, Кристина не видела ничего предосудительного. К тому же, во многих фотографиях она без труда узнавала собственное тело.
– Она хочет продолжить серию, – сказал Фредерик. – Как насчет того, чтобы позировать сегодня вечером?
– Заманчиво. Тем более, сегодня я свободна.
– Прекрасно. Раз ты свободна, тогда, может, останешься пока здесь?
– Не уверена, что это хорошая идея.
– Тебе не нравится мое общество?
– Ох, Фредерик, прекрати!
