– Мы ничего не можем сделать?
Кристина покачала головой:
– Не думаю.
Фредерик вздохнул, с трудом пытаясь сохранять спокойствие. Видимо, Кристина это почувствовала, потому что осторожно положила руку ему на плечо:
– Думаю, все будет в порядке, он же просто спит. Скоро проснется.
– Надеюсь на это, – он отодвинулся от Кристины. – Извини, я хочу немного побыть один. Если что – сразу зови, буду в соседней комнате.
Девушка кивнула, а Фредерик в последний раз посмотрел на брата и развернулся, чтобы выйти. Он не смотрел ни на стоявшую у стены Анну, ни на присевшую на кровать Анабель. Уэйнфилду казалось, часть его сознания тоже пребывает во сне, ему даже казалось, он смутно видит какие-то тусклые стены, длинные коридоры. Он потер вдруг занывшие запястья, и его взгляд замер на пятнах на полу. Опустившись на корточки, Фредерик коснулся их пальцами, потер, для уверенности даже понюхал.
– Что это? – спросила Кристина.
– Кровь. Немного и, кажется, свежая.
– Откуда здесь кровь?
Уэйнфилд пожал плечами, выпрямляясь:
– Не знаю, но мне это не нравится.
Комната как будто давила на него, хотелось бежать и бежать, вперед, надеясь, что там будет что-то нужное и важное. Такое, что ускользало от взгляда раньше. Но Фредерик никуда не побежал. Он остановился в соседней комнате, где пол еще был усыпан цветами. А из-под них кое-где проглядывала бурая пентаграмма, нарисованная, кажется, еще в прошлой жизни. Только теперь она ярко светилась голубым, затмевая даже не успевшие догореть свечи. Она сверкала и пульсировала, будто сердце.
– Красиво, не правда ли?
В светло-голубом мерцании женщина, сидевшая на кровати, оказалась хорошо видна. Ее кожа была такого же мертвенного цвета, как сама пентаграмма, но Фредерика это ничуть не пугало. Он спокойно прошел по орхидеям и уселся напротив нее, прямо на пол, прислонившись спиной к стене.
– Здравствуй, Диана. Что это решила прийти?
– Сегодня такая ночь, мой дорогой. Ночь, когда призраки проникают на землю.
– Чтобы пугать живых?
– Чтобы рассказывать. Только в эту ночь смертные могут услышать.
– Мне кажется, – усмехнулся Фредерик, – в этом доме мертвых можно услышать всегда.
– О да, очень хорошее место для нас.
Фредерик устало вздохнул. Он уже порядком устал от призраков и прочей чертовщины. Спиной он прижимался к стене комнаты, где сейчас лежал его брат, и чувствовал, что тот еще спит. Это волновало куда больше, чем все, что могли рассказать призраки.
– Я хочу, чтобы ты послушал меня, – сказала Диана. – Послушал и узнал, кто меня убил.
