Роскошь и привилегии имели свою цену. Под ценой подразумевалось, что она отдастся Джонасу, не задавая никаких вопросов. Этого ждали от нее как отец и дядя, так и Джонас. Она и отдалась. Делала все, что он хотел, все, о чем просил. Никогда, ни единого раза он не услышал от нее слова нет. Едва ли цена была высока. Она и представить себе не могла, какое наслаждение будет ей наградой.
Некоторые немцы принимали Джонаса за плейбоя. Они ошибались. Джонас Корд был Макиавелли бизнеса.
Один из немцев представил Джонаса странному невысокого росточка мужчине, прихрамывающему, постоянно и широко улыбающемуся. Он говорил о фюрере, которому суждено привести немецкий народ к славе. Звали этого мужчину доктор Йозеф Геббельс, и через неделю или около этого он организовал Джонасу и Соне встречу со своим фюрером, Адольфом Гитлером, несомненно обладающим даром захватывать внимание собеседников. Ни Джонас, ни Соня не отметили для себя эту встречу. И потом им пришлось рыться в памяти в попытке восстановить тот разговор.
На обратном пути, когда они плыли на «Беренгарии», бывшем немецком лайнере «Император», выяснилось, что среди пассажиров находится принц Уэльский. Все искали его компании, за исключением Джонаса. Возможно, его нежелание навязывать принцу свое общество и послужило причиной того, что на третий вечер Джонаса и Соню пригласили ужинать за стол принца. Остроумный, колоритный Эдвард Альберт Кристиан Джордж Эндрю Патрик Дэвид запомнился им куда больше, чем те два необычных немца. И потом Соня частенько рассказывала о вечере, когда она ужинала с принцем Уэльским.
Их путешествие уже подходило к концу, и Соня начала гадать, когда же Джонас предложит ей руку и сердце. Она чувствовала, что свадьбы не миновать. Больше двух месяцев они прожили как муж и жена. Но от ее внимания полностью ускользнул еще один аспект, свойственный семейным отношениям: она ему наскучила.
На борту «Беренгарии» Джонас открыто ухаживал за дочерью банкира из Массачусетса, более того, пытался соблазнить ее. Соня об этом знала, но отказывалась понимать его мотивы. В том, что женатый мужчина погуливал, она не видела ничего странного. Такое встречалось с пониманием и на Кубе, и в стране янки. Соня тревожилась, но не сильно.
Они прибыли в Лос-Анджелес. Он отвез Соню в дом той мексиканской семьи, где жила ее мать, и оставил там. Сказал, что должен поехать в Неваду, потом в Сан-Франциско, и обещал позвонить, как только вновь окажется в Лос-Анджелесе.
