Джонас кивнул.
— Я бы хотел отправить две телеграммы.
Первая телеграмма из Мехико пошла Монике:
«ПОЛНЫЙ ПОРЯДОК ТЧК СНОВА СВЯЖУСЬ
ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ТЧК ЛЮБЛЮ ТЕБЯ И ДЖО-ЭНН ТЧК».
Вторая — Филипу Уоллейсу, адвокату, проживающему в Вашингтоне, округ Колумбия:
«РАСПОРЯДИСЬ НЕМЕДЛЕННО УСТАНОВИТЬ НА МОИХ ЛИЧНЫХ ТЕЛЕФОНАХ В ЛОСАНДЖЕЛЕСЕ И НЬЮ-ЙОРКЕ ДЕШИФРАТОРЫ СЛЕДУЮЩЕЙ МОДЕЛИ ДВОЕТОЧИЕ ВЕРИКОММ НОМЕР ОДИН ТИРЕ ЧЕТЫРЕ ДВА ЧЕТЫРЕ ТЧК В РАБОЧИЕ ЧАСЫ ОРГАНИЗУЙ НА ЭТИХ ТЕЛЕФОНАХ ПОСТОЯННОЕ ДЕЖУРСТВО ТЧК ПРЕДЛАГАЮ УСТАНОВИТЬ ТАКОЙ ЖЕ ДЕШИФРАТОР И НА ТВОЕМ ТЕЛЕФОНЕ ТЧК НАМЕРЕН ПОЗВОНИТЬ НЕ ПОЗЖЕ ПЯТНИЦЫ ЗПТ ТАК ЧТО ПОСТАРАЙСЯ УСПЕТЬ К ЭТОМУ СРОКУ ТЧК».
Из магазина в холле отеля принесли одежду, отобранную Моррисом Чандлером, и Джонас отправил костюм, в котором приехал из Бел-Эйр, в чистку. Теперь он выглядел как настоящий курортник: светлые брюки, рубашка с отложным воротничком, клубный пиджак. Такую же одежду Чандлер прислал и Неваде. Тот не стал спорить, понимая, что не сможет спуститься вниз в джинсах и байковой рубашке.
В пятницу Джонас позвонил Филу Уоллейсу в Вашингтон. Фил взял трубку и смог его понять, то есть он оснастил свой телефон дешифратором.
— Шестое чувство подсказывает мне, что ты не в Мехико, — начал Фил.
— Ты прав. Как мои дела?
— Тебя еще нет в списке десяти самых опасных преступников, разыскиваемых правосудием, но тебе вручат повестку, как только твое местопребывание перестанет быть тайной. Два сенатора писают кипятком. В том числе председатель комиссии.
— Наверное, и конкуренты, желающие поджарить меня на медленном огне, — добавил Джонас. — Плевать я на это хотел.
— Моника тоже вне себя. Она позвонила и потребовала, чтобы я сказал ей, где ты находишься. Потребовала! Она, мол, уверена, что ты не в Мехико.
— Моника далеко не глупа.
— Для нее ты дешифратор не заказывал.
— Только потому, что мне пришлось бы сказать, где я, а мне этого не хочется. Пока. Я неуверен, будет ли она молчать, если на нее надавят.
— Тут есть сложности. Моника не просто вышла из себя. Она озверела. Собирается в Нью-Йорк.
— У нее там работа. Она часто летает в Нью-Йорк…
— Она берет с собой Джо-Энн.
— Джо-Энн учится. Она…
— Моника забирает ее из колледжа, переводит в какой-то другой на Востоке.
— С Моникой я разберусь сам. Не волнуйся об этом.
— Я и не волнуюсь. Просто передаю тебе ее слова.
— Ясно. Ты хочешь знать, где я обретаюсь?
— Если это необходимо. Иначе — нет. Я говорю всем, что не имею ни малейшего понятия. Мне бы хотелось и дальше произносить те же слова с чистой совестью.
