— Где триплез падаль? — взяв меня за лицо стальными пальцами, первый повернул мою голову к себе.
— Где триплез? — заданный повторно вопрос вызвал у меня легкое оглушение, голос был очень громким.
— Он же не знает что это такое, — усмехнулся стоявший за его спиной.
— Это, видишь? Видишь? Это триплез! Где третяя ампула? — перед моими глазами размахивали двумя желтыми палочками, зажатыми в огромной лапище.
Каким то третьим чувством я понял что это мои батарейки и потянулся к ним.
— Не балуй, — от кажущегося со стороны легким, удар в солнечное сплетение сложил меня пополам, возможность вдохнуть воздух была потеряна.
— Где триплез? — не дожидаясь пока я продышусь, ухватив за ворот, первый поднял мое тело с пола.
На удивление одежда выдержала, даже не затрещав от чудовищно сильного рывка.
— Нету, — смог выдавить я.
— Как нету? — опешил мужик.
— Так нету, я ищу-ищу, а третьего нету, — я смог просчитать ситуацию и придумать достойную ложь.
— Обыщи его, — мужик, обернувшись с растерянным выражением лица, получил новый приказ.
Принявшись выполнять его с удвоенным рвением, громила не замечал повреждений, которые наносил моему телу. Оставшись через несколько минут абсолютно голым, я со злобой следил за тем, как обыскивают мои вещи.
— Теперь его, — наблюдавший за поисками, второй кивнул в мою сторону головой.
Запоздалая догадка о том, где могут искать небольшой стержень желтого цвета у голого человека, придало мне сил, и я кинулся с кулаками на первого. Очередное забвение, случившиеся со мной в результате встречи головы с кулаком, спасло мою гордость, лишив память воспоминаний об унизительной процедуре.
* * *
Процесс пробуждения был неприятным. Все тело ныло, пульсируя болью. Никто не хлестал меня по лицу и не требовал отдать какую-то фигню. Это было хорошо.
Открыв глаз, второй не открывался, я понял что не все так хорошо.
Мужик, ворвавшийся ранее ко мне в комнату, никуда не ушел. Он сидел на взявшемся откуда-то табурете и терпеливо ждал моего пробуждения.
— О, очнулся, — обрадовался он.
Удивительным было не то, что он перестал меня избивать и обыскивать, а его голос. Чувствовались дружеские нотки и искреннее участие.
— Я уж начал переживать, — посетовал он: — Думаю вдруг не очнешься, пришлось бы тащить на себе.
— Куда тащить? — понимание того, что ничто еще не закончилось, подкосило мои едва вернувшиеся силы.
— Да ты не бзы, — уловив панику в моем голосе, осклабился здоровяк.
— Я Сидор, а тебя как звать? — представился он, я помотал головой, не веря своим ушам, что он хочет дружить.
