Вид получился довольно скромным, но герцогу Кернскому понравилось. Зато у меня повод для претензий к внешнему виду спутника был, и немалый.
Просто Дантос с самого утра напоминал очень неспелый лимон. Казалось, ещё немного, и забрюзжит как столетний дед. И если поначалу я списывала такое настроение на погоду, то в процессе обеда, который оказался до того вкусным, словно сама Роззи готовила, не выдержала и спросила:
— Любимый, что не так?
К моему полному удивлению, Дантос говорить не захотел. Когда перешли из столовой в гостиную, чтобы погреться у огня и выпить чаю, я не постеснялась и спросила снова. И лишь после третьего, предельно требовательного вопроса их светлость признался:
— Виконт Таринский. Он был мне почти другом.
Драконья сущность уловила в эмоциях Дантоса нотки горечи, сожаления и даже обиды. А я… выждала с пару минут и новый вопрос задала:
— Как давно вы знакомы? И как давно дружите?
Их светлость подарил довольно неоднозначный взгляд. Я почувствовала себя и садисткой, и дурочкой, и… человеком, который может знать нечто очень ценное. А ведь я в самом деле знала, но в данный момент мне требовалось понять, в каком направлении мыслит Дан. Как всю эту ситуацию оценивает.
Наконец собеседник ответил:
— Мы знакомы лет десять, а приятельствуем последние три.
Вероятно, в этот миг Дантос и сам понял, но я всё-таки сказала:
— Ты симпатизировал не виконту Таринскому, а одарённому метаморфу.
Блондинчик застыл на миг и шумно выдохнул.
А потом я услышала совершенно закономерный вопрос:
— То есть виконта Таринского убили не вчера?
То есть…
Я отпила чаю и кивнула. И хотя информация была самой что ни на есть закрытой, принялась пояснять:
— Ради возможности попасть на какое-нибудь мероприятие метаморфы не убивают. Образами тех, кто находится в отъезде или лежит в отключке, в подобных случаях тоже не пользуются. Это глупо и опасно. Любое убийство — повод для расследования, а значит, требует тщательного планирования, а вдобавок некоторого количества сил и средств. Убивать ради одного вечера совершенно невыгодно. Временная подмена — ещё хуже, — продолжала я. — Свидетели, да и сам объект, могут сопоставить факты, найти несоответствия и понять, что вместо настоящего человека действовал двойник. Ну а слишком частое столкновение с качественными двойниками неизбежно наводит на мысли, которые метаморфам совершенно не нужны.
— Получается, на приём в честь наследника…
— Метаморфы пришли в своих постоянных личинах, — кивнув, закончила фразу я.
