– Воды! Воды! Ради всего святого, дайте воды! – надсадно кричал какой-то раненый. – Внутри все горит!
– Где же ты? О боже, нет… Марчелло, где же ты? – всхлипывала еще одна женщина.
Эцио ехал дальше, а в ушах звенели нескончаемые крики о помощи вперемешку с вопросом: «Come usciamo di qui?»[28]
– Бежать! Бежать! – кричали десятки голосов, заглушая грохот вражеских пушек.
Эцио хотелось зажать уши. Крики, рыдания, отчаянные мольбы о помощи, бесполезные вопросы о том, как быть дальше. И все это – на фоне непрекращающихся залпов. Силы Борджиа рвались в город.
«Господи, сделай так, чтобы мы успели выстрелить из тяжелых орудий раньше, чем эта орда окажется здесь», – думал Эцио. Он слышал выстрелы кулеврин и фальконетов, но только новые пушки дяди Марио были способны разнести громоздкие осадные башни, которые солдаты Борджиа упрямо волокли к городским стенам.
Ассасин направил лошадь к насыпи и въехал на парапет. Там он спешился и побежал к новой пушке, из которой вчера стрелял по деревянным мишеням. Сегодня оружейник был трезв как стеклышко и командовал артиллеристами, указывая, как надо развернуть пушку, чтобы ударить по осадной башне. Ее верхушка была почти вровень с зубчаткой парапета.
– Мерзавцы, – пробормотал он.
Но кто мог предвидеть этот удар по Монтериджони? Макиавелли был прав: солдаты Чезаре Борджиа дело свое знали и атака была проведена по всем правилам военного искусства. Эцио нехотя признался себе в этом.
– Огонь! – скомандовал старший сержант.
Пушка выстрелила, однако ее мощное ядро пошло выше цели и лишь слегка задело уголок крыши осадной башни.
– Надо было целиться в осадные башни, идиоты! – заорал сержант.
– Господин сержант, нам не хватает пороха и ядер!
– Ах вот оно что! Ну так бегите в лавку да прикупите себе немного пороху! Глаза разуйте! Они уже штурмуют ворота!
В это время выстрелила другая пушка. Ядро попало в гущу вражеских солдат, оставив месиво из крови и костей. Зрелище было ужасающим, однако Эцио испытал несвойственное ему злорадство.
– Заряжай! – крикнул сержант. – Стрелять по моей команде.
– Не торопитесь, – возразил Эцио. – Пусть подкатят свою башню поближе. И целиться надо не в крышу, а в дно. Об уцелевших не волнуйтесь. Их добьют наши арбалетчики.
– Слушаюсь! – почти хором рявкнули артиллеристы.
– А ты быстро учишься тактике, – сказал оружейник, подойдя к Эцио.
– Чутье.
– Хорошее чутье стоит сотни дурней на поле сражения, – усмехнулся оружейник. – Но на утренние стрельбы ты не явился. Оправдания не принимаются.
