Здесь в лесу у меня было несколько шалашей на ветвях деревьев, защищённых от хищных кошек. Рядовые члены племени кроме моего сына не знали про эти шалаши. К тому же в эту часть леса, что за рекой они редко углублялись, поскольку не умели плавать, а до брода ещё надо дойти. Да и хищных кошек в последние годы сильно поубавилось, мы их поубивали, так что я поднялся в шалаш и лёг там в сравнительной безопасности. Насколько вообще можно быть в безопасности в мире каменного века. Я взял корешков, что лежали здесь про запас, их было немного, но пожевать хватит, выпил воды из бурдюка на поясе. И спокойно лёг спать, я знал, мне надо просто спокойно полежать, действие яда скоро выветрится само собой.
* * *
Смерть сына вызвала во мне жуткую ярость и стремление мстить. С одной стороны я понял, что возврата в племя у меня уже нет, обратный путь утерян, теперь они не примут меня никогда, но я и не хотел возвращаться, всё. Я был добр с ними, я помогал им, защищал их, учил. Но ничего кроме ненависти в ответ не получил. И если первые годы после убийства льва меня действительно уважали, то теперь последние лет 5 боялись. Боялись потому что я искусный воин, у меня хорошее снаряжение и я просто опасен. Но никто не ценил то, что я делал для людей, то, что я кормил их, лечил, дарил свои вещички. Все члены племени кроме сына избегали меня. Сейчас уже племя наоборот считало, что я должен делать для них всё это и бесплатно, потому что я уродец, не такой как все. Я собирался мстить, но пелена слепой ярости уже пропала с моих глаз. И я не собирался убивать всех, но я убью в первую очередь тех, кто убил моего сына, а выжившие пусть живут как хотят. Это послужит им уроком.
Я подготовил около тридцати ядовитых дротиков с ядом самой ядовитой змеи, из известных мне. Я знал, каждый этот дротик смертелен для человека. При этом племя не отличалось мозгом и стратегическим мышлением, и не понимало элементарных вещей, в частности, все воины племени привыкли, что ограда является надёжной защитой от внешнего мира. Вот только ограда это защита от зверей, а над поляной племени нависают довольно высокие деревья с которых надёжно простреливается дротиками вся поляна. Никаких внешних дозоров за оградой не было никогда, и в пещере в тёплую летнюю ночь никто почти не спал. Племя никогда и ни с кем не воевало, и не имело никакого опыта боевых действий, тем более против такого совершенного оружия как у меня, а столько лет назад любое метательное оружие с ядом, было верхом совершенства. Потому что до меня мои соплеменники использовали в бою разве что тупо палку, иногда заточенную, но не более. И лишь немногие, иногда, ещё до меня, пытались приспособить камни, обрабатывая их крайне неумело и примитивно.
