— Я хотела бы сделать то же самое твоему члену, — прошептала Дженна.
Ник отстранился от нее, сорвал с ее бедер полотенце и отбросил в сторону. Он лег на кровать, заложив руки за голову. Пока что он был полностью одет. Он даже не снял пиджак. Она же была с голыми грудями, а ее зияющие, чуть темноватые срамные губы слегка прикрывали лишь пучки не слишком густых каштановых волос.
— Позволь мне посмотреть на тебя, — настоял Ник. — Покажи мне все свои прелести.
Ей была знакома эта игра. Она доставляла ей удовольствие с другими любовниками, но Ник превратил ее в нечто совсем особое. Он забавлялся ее нетерпением, доводил ее до исступления. Он приводил ее в бешенство. Он возбуждал и пронимал ее так, как это не мог сделать ни один мужчина.
Однако Дженну мучила мысль, что это может оказаться очередной бесплодной попыткой ее раздразнить. В любой момент к дому может подкатить желтый спортивный автомобиль, и Ник отправится приветствовать Лизетт, даря ей свою мощную эрекцию и оставляя Дженну ни с чем. Дженна испытала острый приступ ревности.
— Дай мне посмотреть на тебя, — повторил Ник. — Полюбоваться твоей самой лучшей из драгоценностей.
Повинуясь, Дженна поставила одну ногу на кровать и широко развела бедра. Среди кудрявых волос его взгляду открылись срамные губы. Они набухли и потемнели, между ними зияла щель. Эта щель готова была принять самую лучшую часть Ника — его толстый, его теплый и так соблазнительно пульсирующий ствол. Дженна готова была вывернуться наизнанку, чтобы продемонстрировать свои прелести и заманить в свое лоно Ника.
— А ты знаешь, почему женщины в чулках и подтяжках так сексуально смотрятся? — пробормотал Ник. — Они обрамляют цель. Ты вроде бы во что-то одета, и в то же время ты голая. Взгляд нацеливается на самую важную часть. На фоне черных волос розовато-красноватая расщелина. Кажется, она предлагает себя, словно какое-нибудь деликатесное блюдо.
С этими словами он сел на кровати и лениво провел кончиком языка по открывшемуся клитору. Ощущение было потрясающим. Дженне хотелось, чтобы подобное сладострастное ощущение продолжало нарастать до тех пор, пока она не достигнет оргазма. Она застонала и пошевелилась, оказавшись вне досягаемости его языка.
Однако Ник последовал за ней, его язык погрузился между отверстых наружных губ. Он водил языком взад и вперед, жадно слизывая сок, как это делает кошка, когда пьет сливки. Медленные, все нарастающие волны сладострастия пронизали ее влагалище. Это было то, что Дженне всегда так нравилось, и об этом они оба знали.
