Двор шипов и роз | страница 22
Мы были отдалённо знакомы на протяжении многих лет — с тех пор, как моя семья перебралась в деревню — но я никогда не думала о нём, пока однажды после полудня мы, оба на взводе, не столкнулись на главной дороге. Мы говорили только о яйцах, что он нёс на рынок — я восхищалась варьированием оттенков в корзине — коричневые, бронзовые, бледно голубые и зелёные. Простой, лёгкий, возможно, немного неловкий, но он заставил меня почувствовать себя не настолько… одинокой. Неделей позже я затащила его в ветхий сарай.
На протяжении этих двух лет он был моим первым и единственным любовником. Иногда мы встречались каждую ночь в течение недели, иногда мы не видели друг друга месяцами. Но каждый раз был таким же: срываемая в спешке одежда, разделённое дыхание, языки и зубы. Иногда мы говорили — или, скорее, он говорил о давлении и бремени, что взваливает на него отец. Часто мы не говорили ни слова. Не могу сказать, что мы были особо умелыми любовниками, но это всё равно было как высвобождение, как временная передышка, как доля эгоизма.
Между нами нет любви, и никогда не было — по крайней мере, того, что я понимаю, когда люди говорят о любви — хотя часть меня и замерла, когда он сказал, что скоро будет женат. Но я не настолько в отчаянии, чтобы спросить, будет ли он видеться со мной после женитьбы.
Айзек склонил голову в знакомом жесте, а затем неторопливо ушёл вниз по улице, ведущей из деревни, к старому амбару, где он будет ждать. Мы никогда особо не скрывали наших отношений, но и не выставляли их напоказ.
Нэста прищёлкнула языком, скрестив руки.
— Надеюсь, вы двое не пренебрегаете мерами предосторожности.
— Немного поздновато беспокоиться, — сказала я.
Но мы были осторожными. Так как я не могла себе этого позволить, противозачаточное варево приносил Айзек. Он знал, что иначе я бы не прикоснулась к нему. Я полезла в карман, высчитывая двадцать медяков. Элэйн шумно вдохнула, и я, не глядя ни на одну из моих сестёр, сунула ей в руки монеты и сказала:
— Увидимся дома.
***
Позже, после ещё одного ужина олениной, когда все мы собрались у очага, перед тем как отправиться спать, я наблюдала, как мои сёстры перешёптываются и смеются. Они потратили всё, что я им дала, до последнего медяка. На что — я не знала, хотя Элейн принесла новый резец для резьбы по дереву для отца. Плащ и ботинки, о которых они ныли прошлым вечером, оказались слишком дорогими. Но я не выговаривала их за траты. Не когда Нэста второй раз наколола дров без моей просьбы. К счастью, они избежали повторного столкновения с Детьми Благословенных.