Поэтому на Земле давно действовал негласный закон, думай себе на здоровье о чем хочешь, но на кухне или на конспиративной квартире.
Время, когда любое тело было предоставлено само себе, прошло. В древности Галилео Галилей положил пример того, что можно говорить одно, а думать совершенно другое. Такая альтернатива, примиряющая душу и плоть, а главное спасающая плоть и вроде сохраняющая душу, в наши дни получила огромное распространение.
Опыт Галилео насаждался властно, Джордано Бруно, жившего с ним в одни и те же времена и не желавшего раздвоения тела, и души сожгли.
Это было страшно. Народы уяснили альтернативу и, думая одно, вслух говорили другое, но в итоге возник запрет и на альтернативу, который в свою очередь породил тотальные разведуправления, которые все вернули на свои места «Кесарю — кесарево, слесарю — слесарево», одним словом, всем гордиться телом, с душой пока погодим, так как гении еще сами не разобрались что первично, а что вторично.
Во время опытов они вплотную подходили к этому открытию. Словив «шпиона», начинали мучить его тело, которое молчало. Тело молчало и на вопрос: «Почему»? запросто могло ответить, что было женато, причем дважды. Это был предел для понимания обыкновенной земной телесной мысли. Когда одно тело обладало целыми двумя телами на законном земном основании и в итоге совершенно перестало реагировать на всю остальную материю, утратив к ней интерес, значит, это неспроста. А главное, в этом была скрыта подозрительная сила.
С телом невозможно было ничего сделать, разве что уморить. Но если оно готово к смерти, то где–то рядом надо искать душу. Следовательно, за другими телами, которые породили такую несгибаемую душу, приходилось устанавливать слежку.
В итоге всю Землю опутали тотальные шпионские, полицейские, мафиозные, клановые и еще «один черт знает» какие сети. Роль посредника усилилась невероятно. При четком делении «тело с душой и тело без души» жизнь на Земле потеряла бы смысл. Понятное дело, те, что без души, давно бы уморили тех, кто с душой. Но вот эти последние, которые с душой, не сильно этому сопротивлялись.
Это была тайна тайн, и необходимо было ее разгадать, может быть, «головой вниз с обрыва» — это как раз то, что нужно телу с душой. Посредник в такой ситуации был хозяином положения. Он был вхож и к тем, и к другим, он никого не дурил, он просто сам ничего до конца не знал и знать не хотел.
Была, конечно, опасность, если посредник до конца переходил на сторону бездуховных, над ним начинали довлеть все пороки, и он становился самым отъявленным телом и в беседах с другими телами разлагал их вопросом: «Что ты приобрел для себя, ты же нищий, без денег. Зачем тебе нужна душа, если нет средств на её оправу?».
