— Это означает: «Я буду любить одного, как обещала», — стесняясь, прошептала малышка.
Константэн нежно опустил ее на каменное плато и наклонился, чтобы поцеловать. Она забилась в стальном кольце его объятий — под белым платьицем обозначилась юная грудь. Юнкер прижался губами к ее плотно сжатым горячим губам и вдруг почувствовал, как слабеет она в его руках, как отвечает на его поцелуй маленьким дрожащим язычком…
Звезды осыпали ее волосы.
Константэн подошел к Мари. В лагере сейчас никого не было: все отряды ушли в поход, у археологов был выезд в город, она осталась дежурной по корпусу. Ее беседка была увита плющом и цветами. Мари подняла ресницы, и ее губы встретились с губами юнкера…
Археологи угостили друзей дынями и засунули в срочно вызванный аэростат. Поднимаясь в воздух, Константэн пульнул в них зажженной сигаретой…
СНОВИДЕНИЕ ТРЕТЬЕ:
«Все парни трясутся в экстазе»
…сигарета, выписав немыслимую спираль в холодном февральском воздухе, опустилась за воротник подвыпившего панка, трясущего своим зеленым «ирокезом» у ДК имени Горбунова, где как раз происходил ежегодный «Фестиваль надежд». На этом фестивале московская рок–лаборатория проводила смотр новых групп и солистов.
Панк зарычал от боли, хитро изогнулся и достал сигарету из–за воротника. Докурил и проник в концертный зал. Его глазами спящий Константэн увидел все происходящее в зале. На сцене заканчивала выступление металлическая команда «Неистовый Виссарион». Их программа называлась «Харкая кровью». Зал бесился. Музыка группы представляла собой крутой коктейль из ранних «Напалм Дэт» и «Парадайз Пост» образца 91 года. Вокалист ревел всей своей стальной утробой.
— Кровь, кровь, новый террор! Глаза Левиафана глядят из Арктического склепа! Твои ноги у меня на плечах! Я — пожиратель трупов! Я всхожу на колокольню! О-о!
Шоу было мощным — пиротехники Шрам и Ваня Дик постарались. Над сценой был подвешен гигантский муляж птеродактиля с ярко горящими огнями в глазницах, и толстый вокалист все время норовил заехать ящеру по зубам двуручным мечом. Одновременно с настоящими взрывами по углам сцены откуда–то сверху с визгом падал подвешенный на канате карлик с огнеметом в руках. Из огнемета он поливал публику. Под самую завязку представления металлисты вытащили на сцену гроб и начали рубить его топорами, причем из гроба доносились сдавленные крики и во все стороны брызгала кровь.
В первом ряду сидели маньеристы во фраках. Они пили вино из узких хрустальных бокалов и одобрительно посмеивались. Константэн увидел себя в круглых золотых очках, брезгливо, но хладнокровно вытиравшего кровь с накрахмаленной манишки.
