Ответ Ставки англичанам сводился к следующему: во-первых, русское Верховное командование при всем желании не может обещать помощи союзному флоту ни со стороны ВМС, ни со стороны армии; во-вторых, с военной точки зрения любой удар, нанесенный Турции, будет выгоден России, потому как облегчит положение не только на Кавказе, но и в Европе (поражение турок переориентирует еще не определившиеся балканские государства в пользу Антанты). В Ставке отнеслись скептически к успеху «английского предприятия», основанного лишь на действиях флота.
Штаб Верховного главнокомандующего, несмотря на недавние победы на Кавказе, считал, что положение на Кавказском фронте пока непрочно, и не верил в победу англичан; тем более что даже при условии их успеха отправка русских войск для десантной операции на Босфоре считалась в этот момент невозможной.
Учитывая разногласия между МИДом и Ставкой, в качестве арбитра выступил император. 14 февраля 1915 г. С. Д. Сазонову была сообщена воля государя, что дело об овладении Проливами должно сосредоточиться в Ставке и допустимо только одно решение этого вопроса: присоединение к России обоих Проливов.
Таким образом, и Россия, и ее союзники проявили полное непонимание значения захвата Проливов на этом этапе мировой войны. Русское военно-политическое руководство не имело внятного оперативно-стратегического планирования (хотя проекты овладения Босфором и Дарданеллами были составлены еще в 80–90-е гг. XIX в.), «зациклившись» на действиях Кавказского фронта. Для Англии Дарданелльская операция первоначально была демонстрацией и прикрытием операции у Александретты, Францию же интересовали только европейские фронты.
И это притом, что для России «с нападением… Турции война приобрела… великодержавный смысл. Соображения духовного порядка — крест на Святой Софии. Соображения политические — проливы. Соображения экономические — те же проливы, без которых Россия осенью 1914 года уже начала задыхаться. Эти троякие соображения придали войне с Турцией активно-великодержавный (и творческо-великодержавный) характер, которого была лишена оборонительная война против Германии и Австро-Венгрии»[12].
Для союзников России по Антанте победа над Турцией фактически была битвой за сохранение их колониальных империй, за счет которых они в значительной мере черпали свои ресурсы, и за сохранение своих материальных и людских ресурсов в закончившейся на 2–3 года раньше мировой войне.
