Следует отметить, что все позиции ПТОП, и основные, и запасные, и ложные, готовились только личным составом расчетов батарей. Поэтому артиллеристам, так же как и пехотинцам, выпало на долю перелопатить не одну тонну родной земли, готовясь к той грандиозной битве. Приведу выдержку из диалога писателя K. M. Симонова с бывшим командиром противотанкового орудия кавалером трех орденов Славы М. П. Бадигиным во время съемок многосерийного документального фильма «Солдатские мемуары»:
«Бадигин: Самое трудное на войне — это труд, подчас физически изнуряющий труд, прежде чем тебе придется воевать, идти в атаку… Это даже легче подчас, чем вот этот труд. По расчетам, скажем, чтобы 45‑мм пушку окопать, надо около тридцати кубов земли вынуть, а 76‑мм — уже пятьдесят шесть кубов. Если по мирным расчетам, это два дня работы. А без расчета — надо было успевать к утру. Вот таким образом.
Симонов: И сколько человек занимали на это?
Бадигин: Семь человек — для 76‑мм пушки. Для 45‑миллиметровой — шесть человек. На одного человека всего–то разница, но копать надо больше в два раза. Копали столько, сколько десяткам людей, может, не придется за всю жизнь перекопать земли… Такое, скажем: встали на огневую позицию, командующий, например, решил сместить на километр вправо. Опять надо копать, пятьдесят шесть кубов земли выбрасывать. Не успел докопать — говорят: влево пять километров. Снова копать. И вот иногда перебрасывают так полмесяца — и копаешь… Просто уже и морально и физически выдыхается солдат, выдыхается, не может. Но тем не менее задачи стоят, это война. Не окопался — это гибель. Значит, находили в себе все–таки силы и копали. И знаете, ведь только окопавшись, можно было рассчитывать на победу на своем участке. Не окопался — долго не продержишься. Тебя сметет вихрь.
Сначала, как правило, роются ровики для укрытия, а потом только — площадка под орудие. Стоит только два штыка вырыть, ты уже можешь лечь, в землю спрятаться — тут уже не опасно. И правило такое было — никем не заведено, но мы его твердо выполняли: ровик отроешь обязательно на том месте, если такое место есть, где след мины или снаряда разорвавшегося. Потому что мы сами, артиллеристы, знаем, что дважды в одно место снаряд исключительно редко попадает. Поэтому каждый облюбовывает место и там ровик делает, где оставил след немецкий снаряд. Тогда надежно можешь себя чувствовать»{69}. [86]
О состоянии артиллерийского обеспечения главной полосы обороны полковник Костин так докладывал в Москву 9 июня 1943 г.:
