Интересно, что на танки Т-34 в 1941 г. тоже ставили все те же авиадвигатели М-17.
«После начала Великой Отечественной войны постановлением ГКО № 1 к производству танков Т-34 подключался завод «Красное Сормово» (завод № 112 Наркомсудпрома). При этом сормовичам разрешили устанавливать на танки авиамотор М-17, к выпуску которого должен был приступить цех авиадвигателей ГАЗа. Последнее обстоятельство связано с тем, что к началу войны единственным изготовителем дизелей В-2 был харьковский завод № 75. В первые же дни войны приняли решение о развертывании их производства на Харьковском тракторном заводе (ХТЗ). Однако быстро меняющаяся обстановка на фронте заставила изменить эти планы. ГКО решил все двигательное производство ХТЗ перебазировать на СТЗ. Выпуск дизелей В-2 на СТЗ начался в ноябре 1941 года, до конца которого там изготовили 197 двигателей. Но удовлетворить потребность в В-2 СТЗ не мог, а завод № 75 в это время находился «на колесах» — шла его эвакуация на Урал. Так что решение о производстве Т-34 с бензиновым двигателем было вынужденным и временным» [2, с.17].
Дизелей в 1941 г. временно нет. Есть незанятые мощности Горьковского автомобильного завода. Почему не наладить выпуск дизелей В-2, которых потребуется еще очень много? Зачем ГАЗу налаживать производство морально устаревшего двигателя М-17? Этот двигатель нигде не используется. В авиации самолеты с этим мотором (Р-5 и ТБ‑3) сняты или снимаются с вооружения. Куда будут девать выпущенные новенькие двигатели М-17, когда, наконец, наладится производство дизелей? Скорее всего, ГАЗ не выпускал никаких М-17. В лучшем случае, он производил капремонт двигателей, списанных с самолетов. В худшем случае, в условиях полной неразберихи первого года войны и требованиям любой ценой увеличить выпуск Т-34, на танки ставили двигатели без всякого ремонта.
Так что причина плохой подготовки механиков–водителей не в русской тупости и лени, как сейчас пытаются внушить, а в порочной системе, которая постоянно выдает желаемое за действительное. Почему, коли, по мнению Ворошилова «карбюраторный двигатель М-17 имеет моторесурс по крайней мере 200 часов» у танков 109‑й мсд к началу войны остался ресурс 20–25 моточасов? Куда делись 175–180 моточасов, если водители не имели необходимой практики вождения в 25 моточасов? Или 200 моточасов М-17 только в голове товарища Ворошилова, да в формулярах, цена которым грош? Да если бы принялись тренировать механиков–водителей как надо, то все танки поломались бы еще до начала войны. Тут надо было выбирать: или мы имеем плохие танки с плохими водителями, или хороших водителей, но без танков вовсе. Выбрали первое. Вот и числилась в Красной Армии никуда не годная армада «быстроходных танков», со списанными ненадежными двигателями и неподготовленными механиками–водителями. На танке, в отличии от самолета, отказ двигателя не ведет к катастрофе. Ну, поматерятся танкисты, ну отбуксируют танк в ремонт. Ничего страшного, об этом даже наверх докладывать не будут. Это в мирное время. А на войне? На войне авария одного самолета, это авария одного самолета, не более того. Но если танковая колонна движется по узкой дороге, то авария одного танка означает остановку всего движения. Колонна замрет и станет легкой целью для вражеской авиации, особенно если она из тонкокожих и горючих БТ. Вот так и происходило в жаркое лето 1941 г…
