когда их корпус один из первых их получил еще в начале года? А может, они тоже сперва под замком побыли месяц другой, а потом вдруг секретность побоку, и на танкодром, и
«от зари до зари»? А вот сколько их было?
«На этом направлении мы выдвинули помимо тех войск, которые там стояли еще перед войною, механизированный корпус, которым командовал Рябышев. Не помню его номера. Хороший корпус, он имел уже и новые танки KB, несколько штук, и имел также несколько штук танков Т-34» [Хрущев, 19, с.303]. «Несколько штук» КВ это 71, а «несколько штук» Т-34 это 100.
Но сколько бы ни было, немцы из 1‑й танковой группы именно в треугольнике Луцк — Броды-Дубно их видели.
А в Белоруссии 30 июня 1941 г. немцы захватили плен командира 4‑й танковой дивизии генерала Потатурчева.
«Ознакомившись с составленным Потатурчевым списком вооружений подчиненной ему дивизии, немцы были неприятно удивлены и даже изумлены ее мощью: 4‑я танковая дивизия имела на вооружении 355 танков и 30 разведывательных бронемашин. Среди них 21 танк Т-34 и 10 огромных 68-тонных КВ, вооруженных 152‑мм орудиями» [Карелл, 9, с.85].
Как бы были они изумлены узнав общепринятые сегодня цифры состава этой дивизии: 88 Т-34 и 63 КВ [6, с.67]. Мне возражали, что данные Потатурчева о количестве Т-34 и КВ не на начало войны, а уже после понесенных потерь. Предположим это так. Но как тогда объясняется общая цифра в 355 танков. Если даже сделать совершенно невероятное предположение, что потери несли только новые танки, то их потери составят 130. Тогда общее количество танков в дивизии перед войной составит совершенно фантастическую цифру 485 танков!
Так сколько же было танков? Почему официальная «История ВОВ» заявляет, что «Т-34 и КВ начали поступать в приграничные округа лишь в апреле–мае 1941 г.» [7, т.1, с.475], если 1 апреля 1941 г. в РККА числилось 441 Т-34 и 363 КВ, из них в пяти приграничных округах соответственно 402 и 346 [Мельтюхов, 13, с.596]?
Ответ на вопрос:
При появлении Т-34 ликовал Адольф Гитлер.
«Когда на полях сражений появились первые Т-34, Гитлер ликовал, ибо он еще раньше требовал удлинить стволы танковых орудий, и теперь русские подтвердили его правоту. Еще до своего назначения министром я слышал, как Гитлер, после того как ему продемонстрировали новейший образец танка Т-IV, горько жаловался в саду рейхсканцелярии на упрямство чиновников управления вооружений сухопутных войск. Гитлер доказывал, что удлинение ствола танкового орудия увеличит его скорость, но они упорно не желали прислушиваться к его доводам и в первую очередь доказывали, что конструкция танка совершенно для этого не приспособлена и удлиненный ствол только усилит нагрузку на носовую часть. Теперь Гитлер, желая убедить несогласных с его предложениями приводил в качестве решающего аргумента этот эпизод: «Тогда я оказался прав, а они никак не хотели поверить мне. И теперь я снова буду прав!»
