Но языковый ли барьер, другие ли причины, а что-то метало ощутить задиристо-просветлённую, простую и сложную одновременно, бунтарскую брехтовскую мысль, неординарную его политичность и остроту.
"Добрый человек..." стал открытием не только режиссёра Ю.П.Любимова и актрисы З.А.Славиной. Он стал и открытием Б.Брехта. Для многих, для меня в том числе.
Спектакль "имел прессу", преимущественно доброжелательную. Константин Симонов рассказал о нём кратко в "Правде" ещё в конце 1963 года. "Доброго..." в то время играли на маленькой студийной сцене и изредка в Вахтанговском театре. Шёл он триумфально при неизменно переполненном зале.
На один из таких спектаклей попали несколько физиков из Дубны, в том числе чрезвычайно заводной Георгий Николаевич Флёров, тогда ещё не академик, но человек достаточно знаменитый. Читающая публика знала, что он - один из первооткрывателей спонтанного (самопроизвольного) деления атомных ядер, что у себя в Дубне он вместе с сотрудниками пытается "удлинить Менделеевскую таблицу", получив физическими методами новые химические элементы. Но мало кто знал в то время (впервые в открытой литературе об этом рассказано в книге И.Головина "Курчатов", вышедшей в 1967 году), что лейтенант Г.Флёров в мае 1942 года осмелился послать Сталину письмо, в котором доказывал необходимость делать собственную атомную бомбу, а позже экспериментально определял критическую массу плутония...
К концу 50-х годов от оборонной тематики Флёров отошёл (или его "отошли") и с 1960 года обосновался в Дубне. Невоздержанный на язык, резкий в суждениях, "одержимый", но словам Головина, неукротимый Флёров всегда прекрасно владел "великим искусством наживать себе врагов". Но и привязывать к себе он тоже умел. Неутомимостью, разносторонностью интересов, острым умом, фантазией, смелостью. Вот этот человек вместе с молодыми сотрудниками и оказался той зимой на спектакле студентов-щукинцсв. После спектакля физики пришли к лирикам -за кулисы. Вот тогда и началась дружба Дубны с будущей Таганкой.
Было что-то общее в этих группах: заводной, знающий дело, на выдумки падкий и ещё не заматеревший "шеф" и стремящаяся к своему пути в своем деле нахальная и талантливая молодежь рядом. Утверждаю это на основе двадцатилетних контактов и с теми, и с другими. Кстати, физика Флёрова, как это ни странно, я благодарно считаю той своеобразной "свахой", что "узаконила" мою связь с этим театром. Но то будет через несколько лет, потому рассказ об этом позже. Еще позже между Любимовым и Флёровым произойдет разрыв - в результате творческого спора, но в общем-то - беспричинный. Нет, не беспричинный, конечно. Оба со временем окажутся при жизни причисленными к разряду бессмертных, а просто так это не проходит. Появляется нетерпимость в суждениях, неприятие мнений, сильно отличающихся от собственных...
