- Пойман. Все кончено.
- Бежим. Дорога каждая минута! - вскочив с мостовой, воскликнул я,
Молодая женщина улыбнулась и посмотрела на меня светящимися глазами.
- Сюда, - сказала она и, отворив дверь, пропустила меня вперед.
Глава XII
- Вона! - взвыл вырвавшийся вперед банщик, заметивший топающее посередь проспекта голое мясо. Увидев, что их усилия не пропали даром, цех банщиков, стая милиционеров, Президиум Союза советских писателей и представители добровольных обществ нажали еще крепче и, рванув что есть силы, навалились на бегущего.
- Кар! - пискнул он, сшибленный ударом по башке, и, оказавшись на мостовой, громко добавил: - ул!!
- Попался, голубчик! - визжала толпа, притопывая танец победы. Попался! Ха-ха-ха! Стервятина!!
- И здоров бегать, паскуда! Ишь, какой конец отмахал.
- А жирный-то, жирный! Глянь-ка, цицки-то висят, як у бабе!
- Это не я!! - обомлев, заорал Владимир Владимирович. - Это он!! Я всегда правильно делал! Спросите у Ковальчик!
- Нет, брат, шалишь, теперь, брат, не то, - подвывая от счастья победы, тихонько сказал один доброволец и, изловчившись, как двинул Владимира Владимировича сапогом в пах.
Владимир Владимирович, обхватив руками живот, взвыл и снова сел на мостовую.
- Не то? - переспросил он, - как не то? Уже не надо? Пожалуйста. Я не буду, если не надо. Будем издавать его книгу. Я еще вчера говорил. Спросите у Ковальчик. Товарищ Ковальчик, я говорил? Я же говорю, что я говорил. Раз партия, правительство и лично товарищ Сталин говорят, что не надо...
- Чего скулишь, сука! - проскрежетал урка из Президиума Союза советских писателей и саданул Владимира Владимировича по хребту фонарным кронштейном.
- Ох, - взвизгнул Владимир Владимирович и, не помня себя, вцепился зубами в брюхо урки из Президиума Союза советских писателей.
Урка заревел благим матом и навалился на Владимира Владимировича. На них посыпались банщики, милиционеры, члены Президиума и добровольцы.
Над кровавым месивом человечьего мяса завихрился дымок и начали пробиваться узкие язычки голубоватого пламени.
Отрывая вцепившуюся в его живот челюсть, член Президиума Союза советских писателей вдруг замер, нащупав рукой до галлюцинации близко знакомые ему зубы.
У него остановилось дыхание. Он рванул вгрызавшуюся в его внутренности голову и закричал длинно и тонко.
В зубах у головы болтался лоскут мяса и на обрывке штанины - пуговица.
- Ермилов!.. - прошептал он.
Ермилов близоруко сощурился, и вдруг его нижняя челюсть отвалилась и кровавый лоскут мяса и пуговица на обрывке штанов упали на мокрые камни.
