Лес оказался только по названию Каменным, а на самом деле он был живым и замечательно красивым. По-моему, это вранье, что лес зимой спит и ничего не слышит, не видит. Он не спит, а только дремлет и отлично замечает все, что делается. Это особенно чувствуется, когда идешь на лыжах в полной тишине. Снег под лыжами вроде бы шепчет, а деревья передают этот шепот друг другу.
Сашка привел нас на большую поляну и скомандовал привал на обед. Он достал из своего рюкзака котелок, две пачки гречневой каши с мясом и деревянные ложки. Мы разложили костер, и через час свершилось новое чудо — гречневая каша на воде из снега.
Пока мы сидели у костра и ели кашу, у нас незаметно начался разговор о том, кто кем хочет быть, когда закончит школу. Врать нечего, я первый заспорил, что быть изобретателем — самое замечательное. И тогда Сашка сказал:
— Давайте не будем спорить. Пусть каждый расскажет свое, а Гаврилыч у нас будет судьей.
— Где мои пятнадцать лет?! — с радостью согласился Гаврилыч. — Мне бы лучше поспорить, но раз надо судить, то валяйте, соревнуйтесь. Только чур, без вранья. Мы начали по кругу с Федора.
— Я вот иногда, — сказал Федор, — что-нибудь увижу новое, интересное, и мне сразу хочется взяться за это дело. А пройдет несколько дней, я снова хочу быть водолазом. Я решил стать водолазом, когда посмотрел кино «Гибель «Орла». Потом книжки еще читал «Бешеная акула» и «Подводные мастера» писателя Золотовского. Мне больше всего нравится, что никто, кроме водолазов, не знает по-настоящему, какова жизнь на дне моря. Они могут и затонувший корабль отыскать, и клад или еще что-нибудь интересное. У меня дома целая пачка вырезок из газет и журналов про водолазную работу. Я, между прочим, на Черном море хочу работать. Там тепло и разных фруктов хоть отбавляй.
— Все? — спросил Гаврилыч, когда Федор кончил.
— Все, — ответил Федор. — Но еще я люблю нырять с маской в плавательном бассейне. Это, наверное, в счет не идет, как и фрукты?
— Все идет в счет, — сказал Гаврилыч. — Здорово! Завидую Федьке! Я бы тоже на водолаза согласился учиться, чтобы за морскими ракушками нырять.
А Сашка признался:
— Я не знаю, кем буду. Я, например, больше всех уважаю Максима Горького. Он в молодости прошел пешком тыщу километров. Когда он шел, то не знал, кем будет. А увидел, узнал, как трудно живется людям при царе, и выбрал себе главное дело — стал писателем, чтобы помочь народу добиться хорошей жизни. Он и про Данко для этого написал.
