— Да знаем, товарищ генерал, не первый день на фронте, — не выдержал кто-то.
Василий Георгиевич покосился в сторону говорившего и тот смущенно умолк.
— Так вот, за тех, кого собьет враг с земли, я с вас спрашивать не стану. А если потери у штурмовиков появятся от фашистских истребителей, буду рассматривать это как невыполнение приказа. Не гонитесь за числом сбитых самолетов. Для вас герой не тот, кто сбивает чужие, а тот, кто своих штурмовиков не дает в обиду. Прикрыть штурмовики, дать им работать спокойно — вот задача летчиков истребительной дивизии, входящей в состав штурмового корпуса, вот ваше главное дело.
Генерал внимательно оглядел собравшихся. Потом остановил взгляд на русоволосом, худощавом старшем лейтенанте, который сидел, низко опустив голову.
— Что повесили голову, Максимов? Сегодня у вас какой приказ был?
Старший лейтенант поднялся, теребя сильными пальцами гимнастерку:
— Прикрыть штурмовики...
— Как, выполнили этот приказ?
Еще ниже опустилась голова старшего лейтенанта:
— Нет, товарищ генерал...
— Вдвоем от четверки «фоккеров» штурмовиков прикрыть не могли. Срам! Я следил за вашим боем. Начали вы хорошо, а потом увлеклись, забыли о главном — о прикрытии штурмовиков.
— Только на минуту...
— А враг этой минутой воспользовался — и нет штурмовика. Опытный летчик, орденов вон сколько, вся грудь в них. И вдруг такая промашка. А раз виноваты — значит, будете наказаны. Командир полка, на завтра старшего лейтенанта Максимова от полетов отстранить! Учтите, в дальнейшем буду наказывать много строже. Всем понятно? Можете быть свободными.
Рязанов повернулся к командиру полка:
— Пошли, Яков Назарыч. Проводи меня до самолета.
Некоторое время шли молча.
— Как, командир, думаешь — поняли твои летуны свою главную задачу или нет?
— Поняли, товарищ генерал! Да они теперь скорее себя дадут сбить, чем штурмовики оставят без прикрытия.
— Ну-ну, в другую крайность бросаться тоже не годиться... А на Максимова наградной лист заполни — к боевому Красному Знамени. Как-никак, он сегодня двух фашистов в землю вогнал. Это у него какие по счету?
— Восьмой и девятый.
— Вот то-то и оно. Представь обязательно, а насчет отстранения от полетов на завтра — пусть помучается истребитель. Ну до встречи.
И командир корпуса привычно вскочил на крыло самолета. Застрекотал мотор. Поднимая легкое облачко пыли, самолет неторопливо разбежался и, не набирая высоты, прижимаясь к земле, почти на бреющем скрылся за верхушками деревьев.
