Стоп! Мои–то планы известны, но в фургоне дрыхнет без задних ног прелестная Лизочка. А что у нее на уме, мне как–то совсем не известно — не удосужился вчера узнать.
Кофейник уже весело булькал на костре, так что для побудки появился весомый повод. Исключительно по доброй воле и собственной доброте соорудил горку бутербродов из подручных продуктов, начистил апельсинов и потащил все это великолепие в фургон.
Поводил кружкой перед очаровательным личиком и скомандовал:
— Подъем Лизхен, нас ждут великие дела.
— М–м–м… кофе… — промурлыкала девушка и сладко потянулась. — Мишель, вы просто прелесть…
— Да, я такой… — Погордился я собой. — Вставайте Лизхен, завтракайте и будем собираться.
— Куда? — подозрительно переспросила девушка.
— А куда вы вообще собирались?
— Везла раненых в госпиталь… — Лиза нахмурилась. — Но теперь…
— Что теперь?
— Теперь я не хочу в госпиталь… — угрюмо буркнула девушка и отвернулась.
— Почему это спрашивается? Вы же врач?
— А меня там никто не ждет… — протянула плаксиво Лиза.
— Что за тайны мадридского двора? А ну рассказывайте…
После настойчивых уговоров, милейший врач Елизавета Григорьевна Чичагова, поведала мне страшную историю. Оказывается, первоначально ее приписали к русско–голландскому санитарному отряду[15] и поручили попечительству некого Карла Густавовича фон Ранненкампфа[16]. Где она успешно и обреталась, даже ассистируя при операциях и пользуясь всеобщей любовью и уважением. А потом… ну, а потом, произошла амурная история. Лизавета влюбилась или верней вообразила себе, что влюбилась, в одного молоденького русского студента медика, который об этом даже и не догадывался. Антоша, так его звали, отправился вместе с бурами воевать Капскую колонию, а Лизавета, попыталась отпроситься у начальства, для того, чтобы проследовать вместе с ним. Декабристка етить… Но, как вы догадываетесь, ей никто не разрешил. Даже пригрозили отправить с первым пароходом в Россию — это, если она не отстанет. Упорства и сумасбродства Лизавете было не занимать и она недолго думая, самовольно сбежала, прихватив вещички, форму и санитарную сумку. А теперь…
— Карл Густавович меня домой отправи–и–ит…
— И правильно отправит, — утешил я девушку. — Чтобы в дальнейшем неповадно было.
— А я не хочу–у–у…
— А кто хочет? Что же вы Лизхен все бегаете?
— И ничего я не бегаю.
— Из Франции самовольно сбежала?
— Нет… да…
— Из госпиталя сбежала?
Лиза промолчала, очень ненатурально всхлипнула, а потом вкрадчиво поинтересовалась:
