Теплый, такой уютный хлев – дом более чем для сотни коз. Козочек, вместе с которыми она летом скакала по горам. Козочек, которым она выбирала клички.
Она подумала о бабушке. Своей милой доброй бабушке. Бабушка подарила Луке шаль, которую сама же и связала для нее. Черную. Именно такую, как надо. Лука повязала шаль Эллен на голову, сфотографировала ее на мобильный телефон. Послала бабушке фотографию. Лука убрала уж было телефон в карман, но передумала, послала это фото и Гарду тоже.
За окном автобуса проплывает погруженный в темноту лес. С одной стороны дороги мрачно нависает отвесная горная стена, в которой взрывники расчистили ровно столько места, чтобы между скалами и рекой поместилась узкая извилистая дорога. За окном чернота. Нескончаемые чернота, лед и горы.
– С Рождеством! – В дверь просовывается голова Гарда. Луке его не остановить.
– Ой, да ну тебя.
Лука зевает. Гипс свободно болтается вокруг ее руки. Она как раз сидела и пыталась кусачками снять оставшиеся на коже куски.
Гард пробирается мимо нее вглубь комнаты.
– А разве не врач должен снимать гипс?
– А я сама не могу, что ли?
– Брр, ну и холодина же у тебя!
Еще не договорив, Гард понимает, почему здесь так холодно. Потому что он стоит прямо напротив окна. В одной створке выбито стекло. Дыра заделана черным пластиковым мешком для мусора, приклеенным скотчем.
Лука смотрит на него, склонив голову к плечу. Гард хлопает себя ладонью по лбу.
– Черт, про это-то я и забыл.
Он плюхается на диван. Закидывает руки за голову и скрещивает ноги. Через маленькую дырочку в нижней части пластика задувает ветер.
– Почему ты ничего не сказала про окно?
– Я только что пришла. Да и вообще, я привыкла спать с открытым окном.
– Держи! – Гард бросает Луке маленький сверток, упакованный в подарочную бумагу с рождественским рисунком.
– Это мне?
– Открывай!
Лука присаживается на диван. Осторожно отдирает скотч, разворачивает и откладывает в сторону подарочную бумагу. Внутри – синий светоотражатель в форме сердца.
– Ой. Ну ты дурак! – Она толкает Гарда рукой, все еще наполовину скрытой под гипсом. Он, хохоча, валится спиной на диван.
– Темнеет-то сейчас рано. Я зимой не езжу на велике, но у меня есть права и на вождение машины, вот так.
– Ага, ну тогда остается только приделать его. – Лука вешает рефлектор себе на пальто.
– Ты вроде говорила, что синий – твой любимый цвет.
– Угу.
Гард заглядывает к Луке в платяной шкаф. Вся одежда там черного цвета. Брюки, джемперы, трусы, лифчики. Ни одной цветной вещи.
