А у нас, напротив, было тепло. В коридорах с кондиционированным воздухом жара не ощущалась, хотя улица раскалена добела. Кажется, еще немного — и с неба посыплются искры. Городской шум сюда не проникает, звукоизоляция отличная: поглощает любые посторонние шумы. Я как раз вспоминал вчерашний вечер, проведенный с высокой шатенкой, которую я подцепил в петхобаре, где почтенную публику перед полночью погружают в глубокий транс световыми эффектами и музыкой. Вечер удался, поэтому я сидел сонный и таращился в телевизор, зевая так, что трещали челюсти.
Вот тут-то из динамика спецоповещения и раздался голос: «Инспектор Медина, немедленно явитесь в комнату номер 100». Я не поверил собственным ушам! Меня зовут в комнату номер 100? К шефу? А голос повторил: «Инспектор Медина, немедленно явитесь в комнату номер 100!» Сомнений не оставалось, вызывали меня. Я встал, и в мою сторону повернулась одна из телекамер внутреннего наблюдения. Дежурный офицер увидел, что я поднялся, и вызов повторять не стал.
В коридоре я не встретил никого из сослуживцев; свободные от дежурства, вахт и заданий, они наверняка отдыхали сейчас в своих комнатах. Лифт бесшумно поднял меня на нужный этаж. В «коридоре власти» я бывал только дважды. И в этот раз снова залюбовался старинными мягкими красными коврами на полу (сейчас такие увидишь разве только в музее) и изящными кристаллами с Каллисто в нишах. И опять следом за мной бесшумно поворачивались телекамеры. Я неизменно чувствовал затылком чужой взгляд. Возможно, мне это только казалось от волнения. Наконец я остановился перед дверью. Сердце мое трепыхалось где-то в области пяток, хотя опасаться было нечего: во-первых, мне давненько не приходилось участвовать в операциях, а во-вторых, вне службы я не сделал ничего такого, за что меня можно было бы вызвать в комнату номер 100.
Дверь бесшумно отворилась. Напротив у стены стоял робот СР, обычно используемый в государственных учреждениях в качестве секретаря.
— Пожалуйста, положите правую руку на красную пластинку, — произнес он. Я подчинился. В мгновение ока машина сравнила отпечаток моей ладони и рисунок папиллярных линий с данными, зафиксированными в центральном компьютере отдела кадров: результат идентификации позитивный.
Последнее говорилось не для меня. Я убрал руку с подсвеченной красной пластины, тотчас же погас свет и слева от меня раскрылись скрытые в стене двери.
— Пожалуйста, — пригласила меня машина бесстрастным голосом.
