Я некоторое время помолчала, собираясь с мыслями. Потом задала первый вопрос:
— Вы не могли бы вспомнить, кто был инициатором приглашения Аллы на бал? Вы или она?
— Да какой там инициатор! Я рассказал Аллочке про приглашение, и она загорелась. Сказала, что всегда мечтала примерить кринолины и повальсировать с приятным кавалером. Я сказал, что ее мечта скоро осуществится. После этого вопрос был решен и уже не обсуждался, — сообщил Горский.
— Понятно, — проговорила я. — Скажите, имя начальника, который познакомил вас с Аллой, Стас Голубев?
— Да, это он. Вы и с ним успели побеседовать? — удивился Тарас.
— Увы, этого я сделать не успела, — призналась я.
— Ну, ничего. Еще успеете, — заявил Тарас.
Я уставилась на него во все глаза. Неужели он не знает?
— Боюсь, это невозможно, — медленно произнесла я. — Стас умер на следующий день после Аллы. Вы этого не знали?
Горский побелел как полотно. В какой-то момент мне даже показалось, что он сейчас потеряет сознание, но, на мое счастье, все обошлось. Горский на негнущихся ногах добрел до барной стойки, украшающей его довольно скромное жилище, плеснул в бокал добрую порцию виски и тут же опрокинул ее в рот. После этого, немного оклемавшись от шока, он повернулся ко мне лицом и тихо спросил:
— Его убили?
— Официальная версия — инфаркт, — коротко ответила я.
— Инфаркт. Прямо как Аллочка, — еще тише проговорил Горский. — Поневоле поверишь в злой рок.
— Мне кажется, рок тут ни при чем, — возразила я.
— А вот я думаю по-другому, — не согласился со мной Горский. — Столько смертей подряд… Прямо оторопь берет.
— Тарас, я понимаю ваше состояние, но вынуждена задать вам еще один вопрос, — произнесла я. — Постарайтесь вспомнить: в поведении Аллы и Стаса накануне бала вам ничего не показалось странным? Насколько я понимаю, Алла и Стас были знакомы до того, как с ними встретились вы, так?
— Да. Ведь это Стас нас познакомил. Он тогда сказал, что Алла его давняя знакомая. Прямо так и сказал. Слово в слово, — ответил Горский. — А что касается поведения? Не думаю, что в их поведении я заметил что-либо странное или настораживающее.
— Вы не торопитесь. Подумайте хорошенько. Я подожду, — настаивала я.
Горский задумался, добросовестно роясь в воспоминаниях. Наконец, сдавшись, ответил:
— Нет. Простите, Татьяна Александровна, но нет. Ничего не могу припомнить.
— Ну, хорошо. Давайте поступим так: я оставлю вам свою визитку. Если вдруг что-то вспомнится, сразу звоните. Договорились?
