К 1 марта 1946 г. среди военнопленных репатриантов было учтено 123 464 офицера (311 полковников, 455 подполковников, 2346 майоров, 8950 капитанов, 20 864 старших лейтенанта, 51 484 лейтенанта и 39 054 младших лейтенанта).
>{xxiv}Следует отметить, что «компетентные органы», выдерживая принцип неприменения статьи 193,[20] в то же время упорно старались упрятать многих офицеров-репатриантов за решетку по статье 58, предъявляя обвинения в шпионаже, антисоветских заговорах и т.п. Офицеры, направленные на 6-летнее спецпоселение, как правило, не имели никакого отношения ни к генералу А. А. Власову, ни к ему подобным. Причем наказание в виде спецпоселения им было определено только потому, что органы госбезопасности и контрразведки не смогли найти компрометирующего материала, достаточного для того, чтобы заключить их в ГУЛАГ. К сожалению, нам не удалось установить общую численность офицеров, направленных на 6-летнее спецпоселение (по нашим оценкам, их было порядка 7–8 тыс., что составляло не более 7% от общего числа офицеров, выявленных среди репатриированных военнопленных). В 1946–1952 гг. была репрессирована и часть тех офицеров, которые в 1945 г. были восстановлены на службе или уволены в запас. Не оставили в покое и офицеров, которым посчастливилось избежать репрессий, и их периодически вызывали на «собеседования» в органы МГБ вплоть до 1953 г.
Причем из содержания документов ведомств Л. П. Берии, Ф. И. Голикова и других вытекает, что высшие советские руководители, решавшие судьбу офицеров-репатриантов, пребывали в уверенности, что они поступили с ними гуманно. По-видимому, под «гуманизмом» имелось в виду то, что они воздержались от катынского способа (расстрел польских офицеров в Катыни) решения проблемы советских офицеров-репатриантов и, сохранив им жизнь, пошли по пути их изоляции в различных формах (ПФЛ, ГУЛАГ, «запасные дивизии», спецпоселение, рабочие батальоны); по нашим оценкам, не менее половины даже оставили на свободе. На фоне ужасной участи польских офицеров в Катыни такое решение проблемы офицеров-репатриантов действительно выглядит как крупный шаг в сторону гуманизма.
После войны военнопленные рядового и сержантского состава, не служившие в немецкой армии или изменнических формированиях, были разбиты на две большие группы по возрастному признаку — демобилизуемые и недемобилизуемые возраста. В 1945 г. после увольнения из армии в запас красноармейцев тех возрастов, на которых распространялся приказ о демобилизации, были отпущены по домам и военнопленные рядового и сержантского состава соответствующих возрастов. Военнопленные рядового и сержантского состава недемобилизуемых возрастов подлежали восстановлению на военной службе, но поскольку война закончилась и государству теперь больше требовались рабочие, а не солдаты, то в соответствии со специальным постановлением Государственного Комитета Обороны от 18 августа 1945 г. из них были сформированы рабочие батальоны НКО.
