- Эх, нам бы сейчас вездеход Марка. Перевезли бы людей на раз-два, - с сожалением вздохнул Зеленцов. - Идиот Доценко, (цензура) такую машину!
- О чём это он? - склонившись поближе к моему уху, поинтересовался Сергей Николаевич.
- Если коротко, то один хитрозадый пиндостанский еврей обвёл вокруг пальца местных деревенских лохов, - скрипнул зубами я. - В результате обмена 'баш на баш' еврей получил вездеход 'витязь' на ходу, а наши дурни стали богаче на два 'бэтээра', 'семидесятки', неисправные, да ещё и без вооружения.
- Вот оно, что, - протянул Стрелков. - Знаешь, а попроси-ка ты своего бельгийца вернуть вездеход в посёлок. С обоснованием, что эта машина нужна здесь, для разгрузки-погрузки судов. У вас же нет никакого причала?
- Причала нет, это правда, - задумался я. - Жерар, кстати, положил глаз и на эту нашу амфибию. Думаю, предложит обмен.
- 'Амтрэк' не отдавай, майор. 'Броня', прямо скажем, хреновенькая, вооружена слабо, но на ходу, да ещё и плавающая, - подумав, посоветовал гость. - А с 'семидесятками' мы что-нибудь потом придумаем... А что за штука спрятана вон в том капонире?
- Автоматическая зенитка 'вулкан', в буксируемом варианте, - ответил я, удивившись про себя тому, что Стрелков смог сходу разглядеть отлично замаскированную огневую позицию наёмников. - Так, Николаич, если увидел ты, то увидит и другой спец... Чёрт возьми, надо позвать сержанта Маккоя, сказать, что его маскировка - дерьмо.
- Нет, не надо никого звать. Я угадал позицию метров со ста пятидесяти, а до этого мы проехали с километр, считай, под прицелом зенитки, - засмеялся майор. - Так, что, сержант Маккой не заслужил... люлей... от союзников.
После сражения с исламистами блокпост возле стоянки нашей авиатехники подвергся кардинальной перестройке. Бетонные столбы и плиты пошли на сооружение сразу трёх огневых позиций, на шоссе появились тент, столик, и стулья, а рядом постоянно торчала какая-нибудь машина. Днём 'на блоке' постоянно находился дежурный из ополченцев, шастали туда-сюда занятые своими делами 'дикие гуси' из отделения сержанта Маккоя. Под тент периодически заглядывали Сапрыкин и французы, с головой окунувшиеся в ремонт и обслуживание 'цессны' и 'ила'.
На ночь пост ополченцев удваивался, а сами дружинники перебирались на сооружённую рядом с 'боингом' десятиметровую вышку. Забраться на эту вышку можно было лишь с фюзеляжа самолёта 'Люфтганзы'. Свободные от службы наёмники с комфортом ночевали в 'боинге', или в грузовой кабине 'семьдесят шестого'.
