готтфрид перевел дух.
— лисичкин всех обманул. он забрал себе чужую славу. «circle of life» написал вячеслав рябчиков. твой отец. я собрал достаточно доказательств, чтобы написать об этом и восстановить справедливость. отчасти справедливость уже была восстановлена. ведь лисичкин очень тяжело умирал. у него были проблемы с моче… как это? испускательством… в общем, он не мог писать.
до самого аэропорта славик молчал. когда готтфрид выходил из машины, он попрощался с ним кивком головы.
на обратном пути из шереметьева славик обдумывал услышанное. вернее, пытался обдумать, потому что сосредоточиться у него никак не получалось. он очень нервничал, и от этого у него сильно вспотели ладони. в какой–то момент руль выскользнул из его рук, и машину резко повело вправо. кажется, славик пытался тормозить. когда–то давно он читал в сети расшифровку черных ящиков очередного упавшего самолета. последнее, что сказал первый пилот перед тем как самолет рухнул на землю было слово «пиздец». славик не умел водить самолет. возможно поэтому его последним словом стало слово «блядь».
через неделю готтфрид закончил свою статью. почти закончил. ему оставалось добавить последний абзац. он налил в стакан виски, сделал пару больших глотков и напечатал:
в москве я встречался с сыном вячеслава рябчикова, славой. он оказался отличным парнем. по прилете в нью–йорк я узнал, что он погиб в автокатастрофе. жизнь часто бывает несправедливой. я очень надеюсь, что эта статья поможет восстановить справедливость в отношении его отца. но в отношении него самого жизнь допустила ошибку, исправить которую не в силах никто. покойся с миром, слава. ты был лучше многих из нас. джек забриски. москва–нью–йорк.
готтфрид смахнул слезу, прикрепил файл к письму, отправил его по адресу chief@literaryearth.com и снова наполнил стакан. через полтора часа пьянства он вспомнил про конверт, который славик передал ему в машине.
готтфрид побежал в гостиную, нашел сумку, достал из нее конверт, вскрыл его и сел читать. к семи утра он закончил и наконец смог закрыть рот. истории славика потрясли его больше, чем все прочитанное им за неполные пятьдесят лет, включая «crime and punishment» и «circle of life». во второй раз за месяц он ощутил себя участником невероятно важной миссии. волею судьбы в его руках оказалось бесценное сокровище, которое он обязан был донести до людей. мир должен это увидеть, бормотал он, добивая вторую бутылку, мир должен это увидеть.
