острая боль пронзила плечо дон кихота, заставив его стиснуть зубы и зажмуриться. открыв глаза, он снова обнаружил себя на берегу, только теперь паром был от него по левую руку, а паромщик не сидел рядом, а стоял напротив.
дон кихот потер плечо ладонью и сплюнул.
— и к чему был весь этот цирк?
— я хотел, чтобы ты увидел.
— увидел что?
— что бывает, когда ты пытаешься держаться в стороне. так выглядит предел. дальше ничего нет.
— этого парня непросто унять. классический бэтмен.
— бэтмен?
— по примеру летучих мышей, использующих эхолокацию, некоторые люди никогда не закрывают рта. они так ориентируются. как им кажется.
— большую часть времени он молчит. ему просто не с кем разговаривать.
— разве он не этого добивался?
— поверь, он неплохой человек. и в его словах много правды. мир действительно не самое приятное место, ты знаешь это лучше меня. швед забрался на самую его вершину, чтобы быть выше всего этого, но беда в том, что он там несчастен. и дело даже не в одиночестве, хотя, кто будет спорить, что эта крыша и есть «the loneliest place on earth». дело в том, что он зависит от этого небоскреба. и если однажды тот рухнет, он рухнет вместе с ним. вместо самого верха окажется в самом низу, под руинами, из–под которых уже никогда не выберется. и он понимает это. и поэтому все его разговоры — про небоскреб.
паромщик опустился на песок и посмотрел дон кихоту в глаза.
— я хотел, чтобы ты увидел.
дон кихот улыбнулся уголком рта.
— ты думаешь, я не знаю? что я делаю здесь, по–твоему? все, что мне нужно, это твой паром. все, чего я хочу, это сбежать. порвать с этим миром сейчас и никогда, что бы ни ждало меня на той стороне, не возвращаться назад. ты устраиваешь мне экскурсии туда, где я долгое время был экскурсоводом. хочешь удивить меня? заводи паром. я выполнил условие, рассказал историю, в чем проблема? или тебе, как и шведу, просто не с кем потрепаться?
— что там, по–твоему?
— где?
— на той стороне.
— откуда мне знать?
— предположи.
— хочется надеяться на нирвану. но и адское пламя вполне подойдет.
— чтобы выиграть билет в нирвану, надо стать буддой. ты для этого ничего не сделал. что же до ада, то ты и так таскаешь его с собой. ты ж, небось, и убить себя пытался.
дон кихот хмыкнул.
— конечно.
— и что? не вышло?
— как видишь.
— и не выйдет. ты — легенда. а легенда собой не распоряжается. она умирает, когда ее забывают.
— и что же там?
— думаешь, я знаю? я там не был. я, как и ты, могу только предполагать.
