Спор в «Петушке» | страница 2



Нет, Колька не был вратарём. Он, наверное, играл край. И всё, что произошло, было для него горькой неожиданностью.

Спор в «Петушке» продолжался.

— Нечего было в команду лезть! — вдруг произнёс чей-то голос. — Без тебя бы сыграли!

Колька не отвечал и не оправдывался.

А голос продолжал жестоко:

— Лезешь всегда: примите, примите!

И тут другой голос, который обещал что-то придумать, заступился за Кольку:

— Он не лез! Мы сами его кликнули.

— Пусть Витька скажет, что он разбил, — предложил кто-то.

Опять шёпотом:

— Почему Витька?

— У него отец служит в милиции.

Возникшее предложение стали обсуждать.

Витька не соглашался:

— Мало ли кто где работает. Ты на своего отца надейся, а на моего валить нечего!

И вдруг великодушно:

— Я скажу! Возьму и скажу. Подумаешь!

На этот раз я не ошибся: это был голос Кати Чижиковой.

— Я скажу, что нечаянно разбила. Вот и всё, — подтвердила Чижикова.

В беседке замолкли.

— Он на нас ничего не напишет. А напишет — ему самому влетит! — продолжала Катя. — Увидите, ещё как влетит!

Её не перебивали. Кто-то даже хихикнул. Очевидно, радуясь тому, как всё ловко может обернуться.

Негодуя, я уже хотел себя обнаружить. Но мне помешал Колька.

— Не надо, не надо! — повторял он. — Чего придумывать, когда я разбил.

И снова загудел «Петушок». Но голос Кольки звучал непреклонно:

— Сам разбил, сам и скажу.

Из «Петушка» высыпала вся ватага.

Колька шёл впереди. В руках он держал мяч.

Я видел, как он, сопровождаемый советчиками, вошёл в подъезд. Один. Поднялся по лестнице на третий этаж и, приподнявшись на цыпочки, нажал кнопку звонка квартиры, в которой было разбито окно.