Получив не совсем удовлетворяющий меня ответ, я заметил, что на меня посмотрел Боб и что-то пытался сказать. Я понял его с одного взгляда.
– Выдвигаемся, – сказал я, и наш относительно небольшой отряд покинул Кривой Рог.
День клонился к вечеру: солнце решило, что пора возвращаться в свою постель, поэтому все ближе и ближе опускалось к горизонту. Еще пару-тройку часов и совсем стемнеет… будь мы на Большой земле. Кто, как ни мы, сталкеры, понимаем, что раз в Зоне появляются первые сумерки, то пора искать место для ночевки. Это понимал и я, и Боб, и Шустрый, и, как это ни странно, Чуб. Поэтому никто не стал задерживать весь отряд, и мы уже через полчаса шагали к нашей следующей точке, а именно, к Баклани.
Проводник в этот раз шел с равнодушным лицом, но всем было понятно, что лучше его сейчас не беспокоить. Из-за этого все шли более-менее тихо, только туристы изредка переговаривались между собой. И мне спокойней было идти, потому что, во-первых, я не люблю лишних разговоров в дороге – на привале хоть хором запивайте, но, пока мы идем, говорить только по делу. А во-вторых, в сумерках звук распространяется намного быстрее, да к тому же дальше. Ночные охотники совсем скоро отправятся на поиски добычи, и любой шум, исходящий от нас, легко может их заинтересовать, чего мне сейчас очень не хотелось бы.
Вдалеке раздавались вой, рычание, какое-то ели заметное хихиканье и еще куча всевозможных звуков. Было страшно: иной раз казалось, что сзади меня кто-то шел и дышал… нет, не в спину, а в само ухо. Так надсадно, жадно и взахлеб, как будто этот кто-то боролся с желанием прямо сейчас броситься мне на спину и растерзать на части, на кусочки, и насладиться моей теплой кровью. Но сколько бы ни оборачивался, сколько бы ни всматривался в стелящеюся сзади меня темноту, я ничего не находил. Ни ПНВ, ни датчик движения, ничего не могло меня успокоить. В очередной раз обернувшись, я задержался на столько, что чуть не упустил отряд. Тогда я понял, что это всего лишь плод воображения моей расстроенной психики и что, если не прекращу останавливаться, то окончательно потеряю из виду свой отряд и останусь здесь навсегда. Больше я не останавливался и даже не оборачивался, а звуки вскоре растаяли в темноте. А может просто в моей голове.
Дальше шли спокойно и размерено и вскоре должны были выйти к Баклани. Хотя нет, о ней еще рано говорить, ведь мы еще не пересекли реку, а в такое время суток мне казалось не лучшей идеей перебираться на другой берег, пусть и по достаточно надежному мосту.
