Я посмотрел в свою тарелку: оказывается, в тот самый момент, когда бросил вилку, я уже справился со своим завтраком. Начинаю бояться за себя – такими темпами скоро в Зону буду ходить на автомате. Теперь прочь все лишние мысли, пора отправляться к Карасю.
Допив чай, я встал со своего места и прошагал к двери справа от барной стойки, которая вела в кабинет Карася. Постучавшись, мне тут же открыл дверь Пчела со словами:
– Давай быстрее, босс уже заждался. – Он сказал это так, будто буквально час назад между нами не было никакой ссоры. Хм, что же, отходчивость – это одна из тех черт характера, которая мне нравится в людях.
Как только я зашел в коридор – своеобразную «кишку», соединяющую бар и кабинет его хозяина, – за мной тут же захлопнул дверь Пчела и остался стоять возле нее. Это значит, что дальше я пойду один.
Прошагав до следующей двери, я без стука вошел.
– А, это ты, Айс. – Прорычал Карась, как давно избитый «Харли Дэвидсон», когда я вошел в его кабинет. Отвлекшись от бумаг, он посмотрел в мою сторону. – Что стоишь? Вот стул, присаживайся. – Воспользовавшись предложением, я прошел к столу и сел напротив него. Вот он, тот самый Карась, хозяин местного бара «Сытый кровосос», скупщик артефактов и ворошила темных делишек в Зоне. А еще мой работодатель. Хоть ему пошел только пятый десяток, такое ощущение, что ему уже под сотню, а, может, перевалило за нее. Седые волосы, обвисшая и при этом морщинистая кожа, впалые глаза, под которыми жуткие черные круги. Кажется, как будто он много лет не выходил из своего кабинета. И этот образ еще больше несовместим с окружающим кабинетом. Мягкий кожаный диван, несколько небольших телевизоров с одной стороны кабинета и одна большая плазма с другой, стулья и стол выполнены из настоящего дуба, под заказ, дальше – больше, но самая главная несуразность – компьютер, точнее, моноблок. Но даже это может шокировать того посетителя, который очутился здесь в первый раз.
Пока я проворачивал все эти мысли в голове, мы с Карасем играли во всем известную игру «гляделки». Он глядел на меня, как через щель, пытаясь что-то найти или понять, а я сидел с равнодушной миной на лице и продолжал смотреть ему в глаза. Наконец, Карасю это надоело, и он произнес:
– Приступим к делу.
– Слушаю внимательно, – ответил я, немного расслабившись. Знаете, не люблю я его эти игры, как будто ты у следователя на дознании: на тебя смотрят, прям давят, сверлят взглядом, чтобы ты, наконец, раскололся и написал чистосердечное признание, чтобы посадить лет эдак… Да что уж мелочиться – пожизненно.
