Стихотворения | страница 19



Длинноноги и неказисты,
В желтых венчиках-бубенцах,
Вырастали в сухих и чистых
Наших лиственных лесах.
Был обычай у нас известный —
Все на вкус проверять в лесу:
Сыроежку и сок древесный,
Мед шмелиный или росу.
А баранчики расцветали —
Все мы с первых весенних дней
Стебли сочные поедали,
Будто не было их вкусней.
Так казалось, а вот, поди-ка,
В чем тут дело — не объяснить:
Ни малина, ни земляника
Не могли их потом затмить.
Видно, в мире таком безбрежном
Глубже в сердце хранишь своем
Самый первый, робкий подснежник,
Первый дождик и первый гром.

1954

Памятник Ленину

Ничто — ни музыка, ни слово,
Ни кисть, ни бронза, ни гранит —
Его, для всех времен живого,
Так никогда не сохранит,
Как с неподкупной, честной кровью
Простые смертные сердца,
Что переполнены любовью
Такой, которой нет конца.

1954

Тучка

Обильными хлынув слезами,
Как будто всей горечью, всласть,
Проплакала тучка над нами
И в синюю даль унеслась.
И снова взлетели стрекозы,
И ярче цветы зацвели.
Кто знает — о чем эти слезы?
Чье горе коснулось земли?
Но так мимолетно ненастье,
Свод неба такой голубой!..
Ведь так же когда-то от счастья
Мы плакали вместе с тобой.

1955

Цикады

Кусты бегут, как водопады,
Свергаясь с гор, со всех сторон.
О чем всю ночь поют цикады?
О чем их шелест, шепот, звон?
В ущелье мрак. А над горами,
Всю высоту заполонив,
Синеет небо в темной раме,
На горы звезды уронив.
Звучанье, робкое вначале,
Уже со всех плывет холмов,
А в нем немолчный зов печали,
Моей любви бессонный зов.
Лишь где-то за горами, где-то
За этой цепью черных круч,
Уже горящий луч рассвета,
Как счастья трепетного луч.

1956

«С бурей, с громом, где-то над горами…»

С бурей, с громом, где-то над горами,
Стороной, клубясь, гроза прошла
И скатилась в горы.
   А над нами
Ночь сплошными звездами цвела.
Сад притих. В ущелье тьма все гуще.
Тишина легла на склоны гор.
Лишь поток, на самом дне бегущий,
Продолжает с кем-то жаркий спор,
Да совсем не требуя награды
Никакой за свой бессонный труд,
Все поют без умолку цикады,
До самозабвения поют.
Настежь окна —
   прямо в полночь, в звезды,
В яростную музыку цикад,
В этот садом напоенный воздух,
В эту сказку ста Шехерезад.
Пусть она звучит, не умолкая,
Пусть она журчит: ведь ей невмочь
Замолчать…
   Так вот она какая,
Тысяча вторая эта ночь!

1956

Пес

Костяшки ног едва передвигая,
Пришел он к морю, чтобы умереть,
Пришел к воде и лег, изнемогая.
Хвост повисал, как сломанная плеть.
Залив был тих. За горною излукой
Сверкала уходящая гроза.
Он поднял взгляд. Невыразимой мукой
Наполнились печальные глаза.