А там — тихо.
Они внутрь всосались, а там все равно тихо.
Ни криков, ни стонов… я напрягся, принялся торопливо защищаться чем мог — щитов у некроманта хватает, просто их единомоментно не поставишь, знаки защиты стал чертить — и тут хлобыстнуло.
Из особнячка повеяло такой волной ненависти, что я себя почувствовал сопливым мальчишкой. А ненависть, как известно, бывает вполне материальна. И — убивает.
Меня не успело, но оглушило знатно. В глазах потемнело, голова закружилась — и валяться мне бы там тушкой некроманта, если бы не спас Ак — Квир.
Да, и так бывает.
Прекрасно сообразив, что после некроманта в расход пустят и его, а моя смерть может навсегда привязать его к миру людей, Ак — Квир ухватил меня зубами за шкирку, закинул на спину, словно волк — барана и потащил что есть сил из зоны опасности.
Хотя ему и самому пришлось нелегко.
Колдовство — оно такое, от него никому хорошо не бывает. Даже если человеку и кажется, что оно к добру — зря. Рано или поздно с тебя возьмут полную цену…
Кажется, с этой мыслью я и отрубился на спине Ак — Квира от второй волны ненависти.
Так, что прихожу я в себя на поляне, в лесу, неподалеку от замка Андаго. Рядом сидит Ак — Квир и смотрит на меня.
— Жрать будешь?
Я бы не удивился, если бы он ждал, пока я не приду в себя, чтобы жрать было аппетитнее — эманации боли, знаете ли, страха, гнева, но демон только фыркает.
— Тобой не отравишься, так подавишься.
— Поэтому я и жив?
— О, нет. Ты мне обещал сегодня добычу…
Я кое‑как сажусь, трясу головой.
— Да, обещал. Но… похоже, я тебе буду должен.
— Втрое отдашь.
— Шестьдесят человек? Ты не обожрешься?
— Обожрусь, лопну и сдохну довольным. И что?
— Ничего. Обещаю, ты получишь свои шесть десятков мерзавцев.
Риолонцев. И по умолчанию — с городского дна. Я тоже умею обходить клятвы. Ак — Квир насмешливо глядит на меня.
— Отправляй меня домой, некромант. Тут тебе дойти пять минут.
Тру виски. Сила спряталась куда‑то на дно сознания. Но на Ак — Квира ее еще хватит.
— Отпускаю. И… — прежде, чем закручивается воронка, тихо добавляю. — Спасибо.
Ак — Квир скалится и выглядит это жутковато. Потом шагает в воронку и пропадает в ней. Надо и правда его вызвать в ближайшее время, подкормить. А пока самому отдышаться.
Сейчас кое‑как доплетусь до потайного хода, отдышусь, дойду до своих покоев, если по дороге не сдохну…
Что ж мне так плохо‑то!?
При виде поверженного героя, Иннис хватается за голову и развивает бурную деятельность. Укладывает меня в кровать, приносит кучу сладостей и красное вино. И — садится рядом. Мне тоже было бы любопытно, так что на вопрос я отвечаю раньше, чем она его задала.
