— Что это было?! — потрясённо выдохнул Сур.
— Это ты у меня спрашиваешь?! — просипела я в ответ. В голосе отчётливо звенели истерические ноты. — Не подходи ко мне! — нервно воскликнула я, когда мужчина шевельнулся, остро сожалея, что не могу подобно тюремщикам просочиться сквозь стену. Даже голос прорезался; где он раньше был, спрашивается?!
Только чужак, кажется, и не собирался продолжать начатое. Наоборот, попятился на полшага назад, пристально и тревожно наблюдая за мной. Кончиками заметно дрогнувших пальцев осторожно дотронулся до собственного виска, потом медленно опустил руку вниз и коснулся промежности. Ошалело тряхнул головой, снова попятился, уже обеими руками сжимая виски, и остановился, только наткнувшись спиной на стену напротив меня. Не знаю, сколько бы мы так стояли, испуганно таращась друг на друга, если бы в комнате не появилось ещё одно действующее лицо.
Я нервно дёрнулась и вжалась в стену ещё плотнее. Та, кажется, даже поддалась, образуя неглубокую нишу. Но сородич Сура в мою сторону даже не посмотрел, ухватил того за локоть и увёл. Я вяло подумала, что на лицо они действительно совершенно разные, да и по комплекции, похоже, тоже. А потом медленно сползла по стене на пол, сотрясаясь не то от слёз, не то от не менее истерического хохота. Почему‑то сильнее всего меня смешил вид миски — непроливайки, отлетевшей в угол, но сейчас гордо стоящей на полу, как будто так и задумано. Несмотря на незапланированный полёт и уже отогнутый носик, из неё не вылилось ни капли.
Далеко не сразу я сумела справиться с истерикой и взять себя в руки. И первым делом порадовалась, что никто из родных ничего не услышал и не заинтересовался происходящим в комнате.
Только потом сумела хоть немного разобраться в произошедшем. Одно меня утешало: Сур, кажется, и сам всерьёз опешил от собственного поведения, то есть, раньше он так никогда не делал. Но это утешение было единственным. Потому что никакой гарантии, что подобное не повторится и что в следующий раз он не дойдёт до логического конца, у меня не было. Бежать было некуда, жаловаться некому и ситуация представлялась безвыходной.
Предположения, почему он вдруг вот так сорвался, у меня были. Во всяком случае, это наверняка было связано с внезапно проклюнувшимися у мужчины эмоциями, которых он до недавнего времени не проявлял, а остальные его товарищи — не проявляли вовсе. Толчком, спровоцировавшим такую реакцию, явно послужило прикосновение. Непонятно только, чем ему так понравились мои волосы. Позавидовал что ли?
