— Я работал в ИСВ, пока не переехал на ферму, — добавил близнец Пакса с вышитым именем «Декс».
— То есть создавал проблемы, а теперь решает. — Уоррен разложил баранину по семи тарелкам. — Хиг, значится, был защитником природы.
— Био-доком, — сказал Хиг. — Я входил в ДВЗ.
— Это Гринпис местный, — пояснил Уоррен.
— Движение «Полой Земли», — мягко уточнил Хиг, передавая Эллису картошку.
— Ага, оно самое. Хиг у нас лучший работник на ферме, дока по части растений и животных. Первый Вед пиликает на скрипке.
— Я сочинял голо-симфонии, — объяснил Вед. — Но да, ещё я играю на скрипке.
— Второй Вед… не родня первому, — рассмеялся Уоррен. Остальные промолчали, но он, похоже, и не заметил. — Татуировки набивал.
— Я выражал внутренний мир клиентов в видимой форме искусства.
— И, наконец, Ял, наш новый последователь. Ял у нас за повара — если что не по вкусу, ругай его.
Эллис выжидающе глянул на Яла, но тот не стал ничего поправлять или добавлять к сказанному. Ял сидел за дальним концом стола и пытался — не очень успешно — есть левой рукой, опустив правую под стол. Только сейчас Эллис заметил, что еду передавали в строгом порядке: тарелка с мясом перешла от Уоррена к Эллису, затем к Дексу, Хигу, обоим Ведам и, наконец, к Ялу.
Еда обладала всем домашним великолепием, которое могла предоставить неравномерно прогретая печь. В подливке остались комочки, булочки снизу подгорели, а картошка не пропеклась. Морковка была вкусной, баранина — жёсткой, но сочной, а колбаса и квашеная капуста — которую Эллис никогда особенно не жаловал — оказались просто чудесными. В таких огрехах таилась своя прелесть. Как концертный альбом со множеством технических ошибок всегда кажется более живым, чем вылизанная в студии запись, так и Эллису казалось, что он впервые за многие годы ел настоящую еду. Вот о чём говорили герои фильмов, когда мечтали о домашнем обеде — до засилья «Макдональдсов», до того как символом Америки стал гамбургер в коробке.
— Четыре ягнёнка в этом году уродилось, — продолжал Уоррен. — Видел бы ты физиономии Хига с Ведами, когда перед ними на свет появилась новая жизнь.
— Это странное зрелище, — сказал первый Вед. — Больше на болезнь похоже.
— Понимаешь, с чем мне приходится иметь дело? — вздохнул Уоррен. — Ах, да. Молодец, Ял — отлично подпалил булочки.
— Простите. Я раньше работал только с Дарителем. Ещё не привык к печке.
— Мы извинениями сыты не будем. Кончай дурака валять — печка не космический корабль. И Дарители тебе больше не нужны.
