— Чего… Ленусь? — Митятюля развёл руки в сторону. — Что не так? Гусь как гусь. Мне кажется, он…неплохо выглядит.
— Гусь? — жена косо посмотрела на него, затем ткнула указательным пальцем правой руки в маленькую, чёрную, обугленную массу и не без сарказма произнесла: — Может, он и был гусем, но сейчас его даже курицей назвать язык не поворачивается. Приберись,…а лучше выкинь своего гуся.
— А что я детям скажу? Я ведь обещал им на ужин гуся.
Госпожа Митятюля развела руками, словно говоря: «Как заварил кашу, так и расхлёбывай». Она собрала волосы на затылке и одним движением закрепила их. Затем повернулась и, легко покачивая стройными бёдрами, вышла из кухни.
— Ты всегда бросаешь меня, когда возникают проблемы! — крикнул ей вслед Митятюля.
Его охватило раздражение, но оно сразу же прошло, когда он увидел возвращающуюся обратно жену.
— Я так и знал, что ты передумаешь, — Митятюля торжествовал. Он надеялся, что она подойдёт и обнимет его. Он уже протянул руки ей навстречу, когда услышал гневный голос:
— Что это? — она указывала тем же пальцем на почерневший кусок материи, с помощью которого Митятюля вытаскивал гуся.
— Как — что? Разве не видно — что? — слегка издевательски поинтересовался Митятюля. На губах у него заиграла насмешливая улыбка, но она мгновенно испарилась, как только раздался рассерженный голос жены:
— Это моя скатерть! Моя любимая скатерть!
— Правда? А я и не знал! Я тебе другую куплю…
— Не надо мне другой, — гневно закричала на него жена, — всё, с меня хватит твоих кулинарных опытов. Чтобы духу твоего на кухне не было, понятно? Я не шучу, Онаил. Не смей больше заходить сюда!
— А где я буду есть? — осторожно поинтересовался Митятюля. Он видел, в каком состоянии находится жена, и поэтому не хотел затевать с ней ссору.
— Там где и всегда. В столовой!
— Конечно. Как скажешь, милая! — настороженно оглядываясь на жену, Митятюля засеменил к выходу.
— Фартук сними.
— Конечно, конечно, — Митятюля снял его и протянул жене. Та, с угрожающим видом, вырвала у него фартук из рук.
— И гуся своего никчемного забери! — потребовала госпожа Митятюля
— Прости, милая, я знаю, что это твоя любимая, но… — Митятюля, опасливо поглядывая на жену, завернул гуся в злополучную скатерть и, сунув под мышку, поспешно покинул кухню.
Митятюля вышел в маленькую прихожую, где стояла невзрачная мебель, а оттуда прошёл к выходу. Он всё время шёл на цыпочках, и постоянно оглядывался назад, всячески стараясь не привлекать к себе внимания жены. Митятюля медленно открыл дверь и, выйдя из квартиры, так же медленно закрыл дверь за собой. Он сделал шаг, собираясь спуститься по лестнице, но поскользнулся и с грохотом покатился по ступеням вниз. Гусь, завёрнутый в скатерть, вылетел из–под мышки.
