Опять семья погрузилась в скорбь. Нарамнис и Нада не знали в кого переселилась душа ласточки, ибо все живое вокруг было уничтожено. Сидя на берегу реки, Нада, безнадежно призывая ласточку, плакала дни и ночи.
Наконец, не вынеся печали, она скончалась. Нарамсин остался один.
Однажды в глубоком раздумье сидел он на берегу реки, и сова, усевшись на кровлю его дома, затянул заунывную песнь. Нарамсин очнулся от своего раздумья и взглянул на сову.
В звуках ее печального голоса он признал стенания Нады. Быстро поднявшись, он направился к дому.
— Войди, войди, и раздели со мной мое одиночество и скорбь!
Но сова, словно обиженная, не шевельнуласъ. Нарамсин открыл дверь.
— Войди, войди, о ты, в ком живет душа Нады! Дорогая птица, в тебе живет Нада, войди же.
Сова, завыв, вновь исчезла, слившись с ночным мраком.
Нарамсин без сна просидел до утра у дверей. И когда, заалела заря, сказав последнее прости хижине, реке, лесу, полям, пустился в дорогу.
Через три дня он встретил переселенцев. Скот, женщины и дети двигались по дороге; впереди шел старик с рассеченной головой.
Нарамнис присоединился к ним. Хмурый и сердитый старик молчал и, не обращая на него внимания, продолжал путь. Наконец Нарамсину удалось спросить, куда они держат путь.
Старик сердито:
— В горы, в леса, туда, где не ступала нога человека. Войска греков разорили мое жилище, убили сыновей, дочерей лишили чести, уничтожили скот, а самого ранили… Слышишь? Я бегу от людей.
Немного помолчав, старец поинтересовался, куда держит дуть Нарамсин, тогда последний рассказал о своем горе.
— Я ищу места, куда переселяются души, — сказал он, — жилище духов ищу я.
Старик недружелюбно оглядел Нарамсина.
— Души? Что такое души? Иль ты спятил? Вижу, и ты обречешь мою голову на новые несчастья. Уйди–ка от нас и неси подальше свое злосчастье.
Нарамсин собирался возразить, но старец, энергично действуя дубинкой, отогнал Нарамсина и свернул в сторону.
В поисках Страны Душ Нарамсин пустился по свету.
Наконец, он достиг этой земли…
Нарамсин, о котором говорилось в рассказе, это я. И здесь, в этой общине, я обрел Страну Душ.
Личность временна, душа вечна.
И эта цветущая община есть плод труда этих душ. Личность, умирает, но деяния ее, став вечными, живут».
Нарамсин сел. Раздались звуки свирели.
