– Затихарилась, гадина, – затянулась сигаретой Мольнар. – И так пытала, и так, то с одного бока, то с другого – молчит как рыба.
– Вообще не хочет с тобой общаться? – спросил Ференц.
Марта стряхнула пепел в пустую консервную банку из-под тушенки, которую она недавно с удовольствием съела, и ответила:
– Ну так, общается только все больше по книжной теме. Рассказывала, что ей понравился «Всадник без головы». Говорит, жуткий и страшный роман. Я бы, говорит, никогда на такое злодеяние, как капитан Колхаун, не решилась. Отрезать голову человеку – это надо через себя перешагнуть.
– А травить и мертвецов коллекционировать в подвале – это не жуткое злодеяние? – усмехнулся Сабо. – Во дает, маньячка!
– Ну а что она еще говорила? – с нетерпением пытал Марту Ференц.
– Что дура была, не читала раньше книги, а это так интересно.
– А еще?
– Ничего. Только какого-то Никки вспоминает – свою первую любовь. И сына своего.
– Она же сына сама отравила, а теперь вспоминает? Во дает! – снова вклинился в разговор Сабо.
– Нет, она о другом сыне, – сказала Марта.
Ференц удивился:
– О каком другом сыне, у нее всего один был, кажется, не то Лоренцо, не то Винченцо.
– Нет, не Лоренцо, какой-то незаконнорожденный ребенок, что ли… Она его не то в шестнадцать лет, не то в семнадцать родила.
– Это уже интереснее… Значит, так, узнай у нее все о Никке побольше. Что это за фрукт? И где живет? И об этом незаконнорожденном сыночке тоже попытай.
– Хорошо, – Марта пустила колечко дыма в потолок. – Постараюсь.
– О своих сбережениях и золотых цацках ничего так и не сказала?
– Нет, ничего.
– Пытайся еще разговорить ее. А если будет молчать, припугни.
– Чем, товарищ начальник? Пальцем?
– Имре, – взглянул на друга Ференц. – Дай ей…
Сабо понимающе кивнул, достал финку и протянул заключенной.
– Возьми, – приказал Ференц. – Потом вернешь!
– Красивая штучка, – восхитилась Марта. – И острая. Сегодня я пощекочу этим перышком тело мадам Ренци.
Ференц сразу жестко предупредил женщину:
– Смотри не переусердствуй, Марта, только припугни, и все… Без всякой самодеятельности.
Марта затушила окурок.
– Будет сделано, товарищ начальник. Когда она под своими ребрами почувствует холодную острую сталь, то все выложит как на духу.
Утром на следующий день, когда Ференц пришел на работу, его встретил трясущийся и бледный Сабо. Глаза начальника оперчасти выражали сильный испуг.
– Что случилось, Имре? – строго спросил у подчиненного начальник тюрьмы. – Перепил вчера? Давление высокое?
